Время барса

Аля съежилась, превратилась в комочек и старалась даже не дышать. Но в коридор Косой и Гном не пошли. Горбатый деловито отомкнул какую-то дверь, они подхватили мертвя-ка, потащили. Девушке стукнуло: сейчас! Она перебежала ближе к выходу, запах свежей крови снова заставил желудок скрутиться жгутом, Аля задержала дыхание, зажмурившись, вбежала по бетонным ступенькам рядом с продолжающей двигаться лентой. Шум конвейера надежно заглушал ее легкие шаги.

Аля высунула голову: метрах в пятнадцати стояла крытая фура, но никого из работяг или шоферов видно не было. Прямоугольник ворот раскрыт. В будочке рядом — тоже никого: ну да, охранник сейчас был как раз занят освежеванием жмура с прижизненным именем Жора. Девушку снова замутило так, что серая мгла на мгновение заволокла мир. Аля кое-как перевела дыхание, ринулась к воротам. Никто ее не остановил и даже не окликнул. Оказавшись на улице, Аля вдохнула несколько раз пьянящий, напоенный ароматом трав и моря ночной воздух и ринулась прочь, словно спущенная с тетивы стрела.

Часть третья ДЕВОЧКА И МОРЕ

Глава 15

Девушка бежала маленькими затененными улицами вниз, к морю. В сумраке утра она различала ряды домиков, все, как на подбор, одноэтажные, построенные лет тридцать-сорок назад, увитые виноградными лозами и отгородившиеся и от жары, и от мира решетчатыми ставнями. На каком-то заросшем чертополохом пустыре вспугнула стаю больших рыжих собак; за ней пыталась было увязаться мелкая пятнистая шавка, но лобастый вожак что-то рыкнул утробно, и стая покорно пропустила девушку. Испугаться она не успела, подумала лишь — как хорошо, что сейчас утро. Ночью эти бывшие друзья людей царили на улицах и порвать ее могли даже не по злобе или со страху — просто мстя своим бывшим хозяевам за все прошлые и нынешние обиды.

Девушка вылетела через безымянный проулок на взгорок. Море открылось внезапно. Оно плескалось далеко внизу в сонном величавом покое; лишь первые утренние волны тревожили маленький каменистый пляжик.

Вокруг — ни души. Аля пошла по взгорку, пытаясь найти хотя бы тропинку. И чуть не пропустила ее. Спуск к морю был вырыт местными почти отвесно, узенький, закрепленный деревянными штырями, как опалубкой. Постояла, восстанавливая дыхание; на востоке показалось солнце, вырывая из дымки все побережье. Девушка подошла к воде, умыла лицо, прополоскала пересохшее горло — и побежала снова, плавно, размеренно, по самой кромке воды.

Минут через сорок она обогнула мысок. Дальше были завалы камней и коричневой породы: видно, еще весной море подмыло почти отвесный берег, и груда весом в несколько тонн обрушилась, преграждая путь. Чертыхаясь, Аля с полчаса преодолевала каменный завал. Дальше был пляжик. Никакого мусора: ни отдыхающие, ни местные не забредали сюда. Кому охота ломать ноги о камни под палящим солнцем? Девушка огляделась: с другой стороны — такое же нагромождение камней.

По крайней мере, здесь ее никто не потревожит.

И тут Аля почувствовала дикую, смертельную усталость. Солнце только встало, едва прогревая воздух. Девушка нашла между россыпей камней сухое место, натаскала высохших водорослей, соорудила себе матрас. Потом разделась донага, еще раз огляделась — никого — и, осторожно Ступая босыми ногами, пошла к морю.

Вода оказалась достаточно теплой. Аля нырнула рыбкой в солоноватую влагу, сделала несколько гребков… Подошла легкая прибойная волна, кинув ей в лицо горькие брызги… И тут — словно какая-то пружина, державшая ее всю ночь, лопнула, из глаз покатились слезы, такие же соленые, как окружающее море. Другая волна потянула девушку к берегу, на мелкий песок, а Аля… Она уже ничего не видела и не слышала: просто свернулась комочком, напряженно обхватив колени руками, плечи и худенькая спина сотрясались в рыданиях… И не было никого рядом, кто бы мог пожалеть… Только море ласково, бережно касалось ее тела и будто шептало бурливыми пузырьками прибоя: «Все пройдет… Все пройдет… Все пройдет…»

Ну почему, почему все так несправедливо? Разве ей к ее девятнадцати выпало мало испытаний? Гибель мамы и папы еще тогда, в детстве; беспамятство, безнадега детдома, та жуткая история с наркотиками и с Маэстро… Разве этого недостаточно, чтобы заслужить хоть маленькое счастье?..

Море продолжало ласкать ее, едва касаясь кожи, и девушке показалось, что оно тоже плачет, сочувствуя ей… Кое-как Аля выбралась на прохладный еще песок, подставив измученное тело солнышку, замерла. Дыхание успокоилось, но обида на жизнь уже ушла, слезинки высохли, солнце согрело. Был бы рядом Олег… Ничего.

Все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо. Потому что иначе — совсем нечестно.