Время барса

Жаль. Вот это действительно жаль. Она нажала спуск, пистолет в ее руке подпрыгнул; пуля, ввинчиваясь в сгустившийся воздух, ударила первого в плечо, бросив мужчину на пол; спазм вырвал пистолет из его руки и отбросил в сторону.

Аля еще только поворачивалась ко второму, а его ствол уже был нацелен ей в голову. Не уйти.

И тут — тело его дернулось, словно в тряпичного болванчика в кукольном театре запустили откуда-то снизу тенисным мячом. И — рухнуло бессильным кулем.

Ирка Бетлицкая стреляла с пола, выдернув из-за резинки на щиколотке миниатюрный двуствольный «дерринджер». Она тут же перекатилась на живот и, не целясь, выстрелила еще раз, в того, которому Аля пробила плечо.

Девятимиллиметровая пуля угодила ему в подбородок и разрушила мозг.

— Й-а-а-а! — Ирка вскочила на ноги; в глазах ее плескалось безудержное безумное веселье: стынущий кокаиновый морок держал цепко, не выпускал. Девушка быстро обвела взглядом зал, только что не пританцовывая на месте, быстро подобрала пистолет, подмигнула Але, выкрикнула: «Воля!» — и ринулась прочь.

Она напоролась на выстрел, сухой, как треск жердины. Аля видела, как девчонка словно запнулась на миг, приподнявшись на носочках; пистолет в ее руке дважды тявкнул куда-то в белый свет, и она ничком свалилась с порожка в нежный, только что выпавший снег.

Аля, затаившись за затененным стеклом, выглянула наружу. Автомобиль. В нем, бессильно упав головой на руль, сидит водитель. Словно спит. Дверь распахнута, на сиденье — пистолет. Это он стрелял в Бетлицкую. Но и она не промахнулась. На виске — яма, черный провал.

Аля осторожно вышла на приступочку, и тут — словно тень метнулась откуда-то сбоку, налетела, сшибая навзничь. Это оказалась девчонка, ее ровесница. Аля успела схватить нападавшую за отворот куртки, нырнула вниз, подставляя спину, — тело само вспомнило жестокие детдомовские уроки. Девчонка упала навзничь, Аля — на нее; перехватила Руками ворот, сжала что было силы. И тут — уши словно затопило взрывной волной, так было больно: девчонка ударила ее, да так, что Аля почувствовала во рту привкус крови. Полуоглушенная, она замерла, пережидая дурноту и боль, девчонка вывернулась, вскочила, рука ее скользнула в куртку, выхватывая оружие. Аля тоже подняла пистолет… Обе девушки дышали часто и хрипло, каждая понимала, что на выстрел другая ответит выстрелом. Победить в этой заполошной схватке было не дано ни одной из них.

— Осторожно, Оля… Ты же не хочешь умирать… — тихо сказала Аля. Желтые круги все еще плыли перед глазами, барабанные перепонки пульсировали болью. — Я тоже не хочу.

Удивление на миг вспыхнуло в глазах противницы.

— Ты из команды?

— Нет.

— Откуда тогда знаешь, как меня зовут?

— Бетлицкая сказала.

— Все ты врешь. Я знаю, я свое отработала. Вы меня убьете? Смена состава?

Так?

— Да пошла ты! Я вообще здесь слева! И знать ничего о вас не хочу!

— Ты местная?

— Вроде того.

— Как оказалась здесь?

— Случайно.

— А пистолет у тебя откуда?

— От верблюда. Слушай, опусти ствол. А я уберу свой, — Аля помедлила. — А то очень страшно. Правда. Руки с оружием медленно опустились.

— Так откуда у тебя оружие? — снова спросила Оля.

— Подобрала.

— Ты в кого-то стреляла?

— Да.

— Убила?

— Нет, ранила. Ирка оказалась ловчее.

Ольга оглянулась на лежащую в двух шагах Бетлицкую: глаза ее безжизненно и пусто смотрели в низкое зимнеенебо.

— Отловчилась. А вообще… стерва она была. Живых не оставляла.

— Все равно ее жалко.

— Что-то ты не похожа на жалостливую.

— Зато ты — очень похожа, — огрызнулась Аля.

— Всех жалеть — жалелки не хватит. Слушай, а ты, случаем, не «вешалка»?

— Кто?

— Не модель? Из Княжинска?

— Н-нет.

— А похожа. Дылда, как они все. И Ирка была такая же.

— Сама ты — пигалица. Причем злая.

— А ты добрая, да? Добрые со стволами по шалманам не таскаются, а в детских садах воспиталками сопят. Ну что, убрали пистоли? Совсем? На раз-два, только без фокусов, не в цирке. Да и сматываться, надо. Менты здесь квелые и не очень-то куда торопятся, а уж при таком огнестреле — и подавно. Но СОБРы — круты. Да и в уголовке есть борзые, вполне могут накатить. Ноги делать надо. — Оля пристально посмотрела в глаза Егоровой. — Похоже, ментов ты боишься больше пистолета.

— Больше, — спокойно подтвердила Аля.

— Я их тоже не жалую.

Успокоившись, Ольга сунула пистолет за пояс джинсов, Аля одним движением уложила свой в кобуру, но ремешком не закрепила: на случай.

— Ну что, подруга, как играли — веселились, подсчитали — прослезились…

Разбежались?

Оля быстро подошла к автомобилю, одним сильным движением вытянула убитого водителя из-за руля. Села сама.

Из дверей ресторана так больше никто и не появился. Молоденький милицейский сержантик показался было из административного здания, да тут же заспешил обратно.

— Что стала столбом? Нужно срываться! Сейчас этот «кусок» телефон накручивает. Минут через десять СОБРы подтянутся, они с войны — бешеные. — Ольга вздохнула, глянула на Алю:

— Что-то ты домой не торопишься, «местная». Подвезти?

— Подвези.

Аля плюхнулась на переднее сиденье, хлопнула дверцей. Повернулась:

— Может, Ирку заберем? Жалко же… оставлять.