Время

– Ребята, пора ехать, – сказал Куантро.

– Эрик меня не узнает, – грустно сказала Настя и добавила, – С ним явно что-то сделали.

Куантро молча подошел к Эрику поближе, протянул руку для рукопожатия. Эрик протянул руку в ответ и почувствовал укол в ладонь.

– Ты поедешь с нами, – сказал Куантро.

– Да, – послушно сказал Эрик. Потом взял куртку и проследовал за ними к машине.

Глава 8.

Робот с номером Е0805 въехал в просторный зал с белыми стенами. В центре зала в большом белом кожаном кресле сидел худой высокий мужчина с красивыми миндальными глазами и бородой в белой же рубашке и темных брюках.

– Привет, робот.

– Сегодня вы помните, что я робот? – спросил Е0805.

– Да. Но боюсь, что это просветление ненадолго. Мне становится легче, когда ты говоришь со мной. Роботов уже много лет используют, чтобы лечить рак, используя нанотехнологии. Роботы сидят с детьми, учат танцам и оказывают эскорт-услуги. А вот, ты лечишь меня от невроза. Это же прекрасно! Робот – психиатр…

–Я не психиатр. Вами занимается настоящий доктор. Моя задача общаться с вами, чтобы у вас не было депривации, а также служить для вас тренировочным собеседником.

– Да, она была особенной, понимаешь? У нас была телепатическая связь. Когда я медитировал. Я выходил из тела и приходил к ней в комнату. Она лежала на кровати. Я подходил к ней близко-близко, ложился рядом, обнимал и мы дышали. Я чувствовал ее за тысячи километров. А потом она исчезла навсегда. Я много читал о пост-стрессовых травматических расстройствах и эмоциональных зависимостях. Ты мне не скажешь ничего нового, робот. В тебя заложили информацию, и ты не можешь посмотреть за ее пределы.

– Расскажите мне еще о том, что вы чувствовали, когда она исчезла из вашей жизни? – сказал робот.

– Она не исчезла. Все сложнее. Я следил за ней в социальной сети. Заходил к ней на страницу, слушал музыку, которую она слушала, смотрел фильмы, которые смотрела она, читал книги, которые она читала. Так я был к ней ближе. Но однажды она закрыла все фотоальбомы, видеозаписи и аудиозаписи. Я больше не мог ее чувствовать и быть с ней рядом. Я медитировал, выходил из тела, приходил к ней в комнату, но уже не мог лечь рядом с ней, чтобы дышать в обнимку.

– В этом есть свои плюсы. Ее такое поведение помогло вам выбраться из параноидального сталкерства.

В комнату вошел мужчина в клетчатой рубашке, джинсах и не застегнутом белом халате.

– Е 0805, встань на паузу. Надо тебя перепрограммировать. Слишком много терминов, слишком мало эмпатии. Здравствуй, Дима.

– Добрый день, Тимур Арсеньевич. Мне сегодня лучше. Я уже смог понять, что робот не живой, но вот, жить в настоящем моменте пока не получается. Завтра еще этот ужасный праздник – 14 февраля. Ненавижу его.

– Дима, я рад, что тебе лучше. А насчет праздника, так он же не наш. Тебя же мало волнует День независимости США? Вот, на Руси был хороший праздник – ночь на Ивана Купала. Не у всех людей 14 февраля есть пара. И не все, у кого она есть, считают своим долгом вырезать из розового картона сердечки.

Задумавшись над словами врача, Дима замолчал.

– Ты рассказывал Е0805 о медитациях. Не мог бы ты и со мной этим поделиться. Мне кажется, это очень важно. Раньше ты избегал говорить об этом, – предложил психиатр.

– Медитировать я начал очень давно. Как-то зашел на тантрическую вечеринку и завис под хэнг-драмы надолго. Сначала я видел монгольскую степь. Я стремительно летел над ней к вершине горы, на которой сидел шаман и бил в бубен. Я сел рядом с ним. Потом я видел тигра. Он пожирал суть людей. Он и съел часть меня. Тогда я многое забыл. Стал другим. Я чувствовал, что един с этим миром. Психологи называют такое состояние диссоциативным расстройством личности, а буддисты – просветлением. После пробуждения я многое забыл. Но обрел я гораздо больше, чем потерял. Ушли страхи, сомнения, неуверенность. Вместо этого пришло понимание.

– Что ты понял, Дима?

– Все. Я тогда стал писать музыку, рисовать мультфильмы и слышать мысли других людей.

– Что ты имеешь ввиду?

– Например, я мог выходить из тела во время медитации и входить в тело другого человека. Так я знал, что он делает, с кем говорит, о чем мечтает. Или я мог также связаться с душой этого человека и вызвать ее на разговор. Например, спросить, почему она на меня обиделась.

– А ты когда-нибудь проверял реальность своих медитативных диалогов? Спрашивал потом людей, слышали ли они тебя, правда ли, обиделись на то, что тебе говорили их души?

Дима отвернулся. Ему было неприятно, что психиатр его подловил.

– Нет. Но были же знаки… – попробовал возразить Дима.

– Что за знаки? – удивился доктор.

– Знаки, что я иду в правильном направлении. Ну, типа надписи на афишах, рисунки на стенах… Это звучит глупо, но просто вы не пробовали….

– Дима, мне уже пора. Ты не грусти. Е0805 продолжит беседу с тобой. Расскажи ему еще о своем опыте в медитациях и о знаках. Я потом прослушаю аудиозапись вашего разговора и подумаю, как нам подкорректировать терапию, хорошо?

Попрощавшись, врач снял робота с паузы и удалился.

– Я готов к продолжению диалога, – сказал робот.