Времени нет

— А могут написать, что следователи схватили вот такую Щукину, — министр обороны Тимофей Ридчук зашел в кабинет и, обернувшись, раскинул руки, как хвалящийся своим уловом рыбак.

Следовавший за ним Гарда ответил ему вежливой улыбкой.

Эдем был поражен поразительным изменением: в ситуативной комнате Ридчук был по-военному мрачен, а тут сразу превратился в жизнелюба. Увидев президента, министр не растерялся.

— Господин президент, как вы относитесь к рыбалке?

— Больше любил охоту, — ответил вместо Эдема Гарда и указал на президентскую палку, объяснявшую, пока продолжался этот восторг.

Ридчук отнесся к такому выбору с пониманием.

— Мне тоже когда-то нравилась охота. Выберешься на него весной, когда мороза уже нет, но еще свежо, первая трава вытекает из прошлогодних листьев, прелый запах… И ты понимаешь, что ради этого ты пришел сюда, а не ради добычи. Представьте, бредешь себе среди дубов, далеко-далеко от душных кабинетов… — он походил на героя, ступающего по сказочному лесу, надеясь встретить зеленокосу малку.

— Представляю, — поддержал Эдем.

Но представлял он другой лес. Осенний, по которому они с Инарой и ребятами из приюта пробирались под лунным сиянием. Устланная листвой земля пружинила под ногами, кусты шиповника хватали за штаны, а невидимая паутина липнула к щекам. Это было только позавчера, но казалось, что прошел год.

Гарда с любопытством наблюдал за мечтателями.

— И все это было до войны, — закончил Ридчук. — Теперь это кощунство — отправлять в мирное небо звук выстрела. Потому мы и высказались за запрет фейерверков в городах.

Гарда кивнул, соглашаясь с министром. Хотя, подумал Эдем, на самом деле главе его администрации на такие мелочи было плевать — чуть ли не дело, какие-нибудь фейерверки.

— Так я заеду к вам, — сказал Гарда Ридчуку.

Тот не сразу понял, чего от него хотят, и несколько секунд Эдем наблюдал, как улыбка на лице министра увядает, как цветок, оставленный на протяжении. Гарда дал понять четко: мы собирались поговорить с вами, но, видите ли, в кабинете президент, а потому давайте перенесем нашу встречу.

— Да, конечно.

Ридчук попрощался и мягко прикрыл за собой дверь.

— «Случайно» встретил его у кабинета, — Гарда согнул пальцы, беря первое слово в кавычки. — Наверное, узнал то же, что и я, и поспешил с повинной.

Он двинулся в боковую комнату, хлопнула дверь холодильника. Обратно Гарда вернулся в сопровождении сырного аромата и с бутылкой «Боржоми». Разлив в два стакана — значит, настроился на серьезный разговор.

— Бьют со всех сторон, — сказал Гарда, потеряв воду, и вытер рот пальцами.

Эдем поглаживал бутылку, ожидая продолжения.

— На воскресные прения они приготовили бомбу. Наверное, держали давно, собираясь сорвать в тот момент, когда вред будет самым большим. Вот почему глава СБУ перестал играть на нашей стороне.

Гарда активировал видео на телефоне и протянул Эдему.

Снимали из под потолка в дорогом ресторане. Изображение было не лучшего качества, но в том, что один из героев видео — министр обороны Ридчук, не сомневался. С его собеседником Эдем не был знаком. Они достаточно откровенно обсуждали госконтракт на обновление парка машин для министерства.

Оба чувствовали себя в полной безопасности и не укрывали соглашение простыней многословия, намеков и двусмысленностей. Даже непосвященному становилось понятно, что машины закуплены втрое, и теперь Ридчук торговался с будущим партнером, требуя увеличить свою долю в этой коррупционной схеме. Партнер волком держался за каждый процент, а в Ридчуке не было ни той светлой жизнерадостности, которую Эдем наблюдал несколько минут назад, ни военной романтики, которая делала его таким искренним в ситуативной комнате. В конце концов, стороны пришли к компромиссу, но он явно не удовлетворял их обоих, а потому официант принес бутылку медового виски.

— Мерзавцы, — больше Эдему сказать было нечего.

Гарда по-своему интерпретировал негодование президента.

— Да, если бы мерзавцы вытащили это в вечерние новости раньше, чем узнали мы, была бы катастрофа. Теперь мы предупреждены, и есть время выстроить оборону.

— Я о них, — Эдем кивнул на телефон. — Нельзя этого так оставлять.

Теперь нельзя оставлять Ридчука на своем посту — он хотел, чтобы Григорий расшифровал его слова именно так.

Глава президентской администрации, сжав губы, сосредоточился на потухшем экране телефона, и Эдем подумал, что эта задача непосильная.

— Мы перенесем дебаты и минимизируем потери, — сказал Гарда.

— А что с Ридчуком?

— После победы на выборах вы сможете назначить нового министра обороны — не сейчас это делать, — Гарда нервно засмеялся и наткнулся на деревянную маску, которой стало лицо президента. — Я понимаю, с ним как на пороховой бочке: неправильный шаг — и нас разорвет в клочья. Но если мы сейчас отправим в отставку одного из членов нашей команды, другие просто разбежатся. Никто не может разбрасываться друзьями, даже президент.

Телефон завибрировал, на экране появилось новое сообщение. Гарда не стал его читать и перевернул аппарат.