Времена выбирают

– Они оплёвывают всё, во что мы верили, – продолжала сокрушаться Мария. – Я помню, как мы готовились к 50-летию Великой Октябрьской революции. Мы верили, что жизнь станет лучше, мы готовы были ради этого идти на жертвы…

– А кони всё скачут и скачут, а избы горят и горят, – перебил её Андрей.

– Да! – рассердилась Мария. – В какой-то момент это стало надоедать, когда комсомольцами стали откровенно затыкать дыры. Когда энтузиазмом одних стали покрывать разгильдяйство других. Заставляли няньчиться с хулиганами вместо того, чтобы вломить им как следует!

– Что-то ты быстро поменяла свои взгляды, – поддел её Андрей.

Мария опешила.

– Я поменяла? Я… Да я… – она с трудом подбирала слова. – А может, я просто поглядела на то, что мы делали тогда, с другой стороны. Помню, к 50-летию революции у нас был митинг, мы закладывали послание потомкам – вскрыть в 2017 году. А я стояла, и…

Она замолчала. Андрей терпеливо ждал продолжения, но Мария ничего не говорила.

– Ну же! – не выдержал Андрей. – Что было дальше? Что-то про кружевные трусики?

– Да! – Мария густо покраснела. – Да! У меня в трусах лопнула резинка, и я боялась их потерять прямо посреди этого дурацкого митинга! Я слушала, как читают это письмо потомкам, и думала – неужели у них с нижним бельём будет так же, как и у нас?!

– То есть опять всё свелось к кружевным трусикам?

– Нет, как же ты не понимаешь! Отношение к комсомольцам в какой-то момент стало… Ну что ли – «А куда они денутся?» Вот меня вызывают и говорят: надо организовать, надо объяснить, надо обеспечить. И ни разу не спросили – а что по этому поводу думают рядовые комсомольцы?

– Но субботники ты всё же организовывала?

– Потому что то, что мы делали, было для всех, для общего блага.

– А тем, кто не вышел, объявляли выговор с занесением?

– Да! Потому что пока мы едины, мы непобедимы!

– Теперь ты понимаешь, почему на митингах люди хором кричали «Ельцин, Ельцин!»? Просто люди хотели быть в первых рядах, и как вы там дальше говорили?

– А ты, комсорг взвода, что говорил?!

Тут уже разозлился Андрей.

– А что, у меня был выбор? Продвинуться можно было только через комсомол и партию. Будь ты семи пядей во лбу, но не член партии – всегда будешь вторым. Ты же тоже из-за этого в комсорги полезла?

– Я верила в это! – Мария размазывала слёзы по щекам. – Я не думала, что это так… Я перестала понимать, зачем мы здесь. Что мы тут делаем? У меня такое чувство, что я подглядываю за этими людьми в замочную скважину. Как будто я здесь гость…

– Но мы действительно здесь гости, – напомнил Андрей. – И нам скоро пора домой. Поэтому какая тебе разница, что эти люди о тебе думают? Меньше чем через неделю нас здесь уже не будет.

– Я уже запуталась – кто я, где я? Я везде чужая, во все времена.

– А дома, в 1968-м?

– Да то же самое! Никому я там не нужна. Разве что в качестве лабораторной крысы.

– А Алексею Ковалёву? – Андрей внимательно поглядел на неё.

– Ты же сам видел – он женат, у него сын.

– Это сейчас, в 1993-м. А тогда?

– Нет! – чуть подумав, ответила Мария. – Я ему не нужна, он и без меня справится.

– Машка, ты неправильно понимаешь суть семейной жизни! – усмехнулся Андрей.

– Уж не хочешь ли ты меня научить?

– А что, это идея! Иди ко мне.

Мария подскочила, как ужаленная.

– Назад! – закричала она на Андрея. – Не приближайся ко мне!

– Ты чего взбесилась?!

– Вы, мужики, во все времена одинаковы! – и она выбежала на улицу.

– Что с тобой? – Андрей догнал её. – Почему ты так реагируешь?

– Извини! – ответила Мария, тяжело дыша. – Трудное детство, деревянные игрушки, прибитые к полу…

Она отчётливо вспомнила детский дом, старших пацанов, их наглые руки, бесцеремонно задирающие платье… И снова заныл шрам над правым глазом.

5

Последняя неделя пролетела быстро.

– Машка, нам пора! – поторопил Андрей.

– У нас ещё четыре часа, успеем.

– Нет, давай выедем с запасом. А то вдруг опоздаем.

– В крайнем случае – завтра. Или послезавтра.

– Слушай, давай побыстрее, – рассердился Андрей.

– Что же тебе так не терпится отсюда свалить? – проворчала Мария. – Пойдём с ребятами попрощаемся.

Когда они вошли в дом, Света подняла вопросительный взгляд.

– Мы уезжаем, – сообщил Андрей.

– Что, уже?

Мария молча кивнула – горло перехватил спазм, а к глазам подступили слёзы.

– Нас там ждут, – сказал Андрей.

– Ну раз ждут… – развела руками Света. – Михаил, иди попрощайся.

«Попрощайся!». «Ведь это навсегда», – мелькнуло в голове у Марии. Михаил поднялся с кровати и вышел в общую комнату.

– А может, останетесь? Вроде прижились уже. Чего от добра добра искать?

– Спасибо за всё! – Андрей пожал ему руку. – Вы нам очень помогли.

– Да о чём речь! Машка, можно сказать, нам жизнь спасла. Придётся теперь местным коммерсантам новую крышу искать. Машка, ты же автомат забыла!

– Оставь себе, – махнула рукой Мария. – Тебе нужнее.

– А ты как же?

– Там, куда мы отправляемся, это не нужно, – объяснил Андрей.

– По-моему, сейчас автомат везде пригодится, – заметил Михаил.

– Там и без него всё хорошо, – нетерпеливо отозвался Андрей.

– Так куда вы едете? – спросила Света.

– В Советский Союз! – ответила Мария, с трудом сдерживая слёзы.