Времена выбирают

То, что это не простые слова, Макаровский понял только после выстрела в воздух, после чего послушно улёгся на живот на склоне насыпи. Начальника караула пришлось ждать полчаса – пока тот по мосту придёт с противоположного берега, по дороге пару раз прячась от проходящего поезда на специально сделанных для этого балкончиках. Наконец старший вохровец проверил у лейтенанта Макаровского документы и не спеша отправился в будку охраны, где стоял телефон. Назад он возвращался уже трусцой.

– Товарищ лейтенант, что же вы сразу не сказали? Мы бы всё организовали в лучшем виде!

Макаровский степенно поднялся с насыпи, с важным видом отряхнулся, и сразу перешёл к делу:

– Тут у вас в 43-м году во время бомбёжки погиб расчёт зенитного орудия. Немедленно покажите мне это место!

Рядовой вохровец покрепче сжал карабин и опасливо покосился на лейтенанта. Но начальник караула, видимо, до этого по телефону услышал нечто такое, после чего уже ничему не удивлялся.

– Вообще-то я тут недавно, войну не застал. Но, думаю, это здесь. Пройдите сюда!

Он показал на большую яму у самого забора, заросшую травой. Лейтенант стал расхаживать вокруг, пытаясь в траве разглядеть следы событий 25-летней давности.

– Смотрите, какое-то железо! – обрадовался он, вытащив из травы ржавую железяку.

– Тут весь берег такими железяками усеян, – ответил начальник караула. – Видать, серьёзные бои за мост были.

– А вот остатки обваловки орудийного дворика, – лейтенант показал на только ему понятные приметы. Он вдруг упал на колени и стал пальцами разрывать корни травы. – Есть!

Он поднял над головой скрученный взрывом кусок металла.

– Что это? – не понял начкар.

– Гильза от выстрела к 37-миллиметровой зенитной пушке образца 1939 года. А теперь мне нужно определить точные координаты этого места. У вас есть план территории?

– Сейчас принесу, – с готовностью отозвался начкар.

– И на опоре моста должна быть геодезическая марка, чтобы мы смогли привязаться к сетке. Пойдёмте посмотрим.

Взгляд начкара с пренебрежительного тут же сменился на подобострастно-уважительный. А лейтенант достал из портфеля фотоаппарат и сделал несколько снимков местности.

6

Определить время гибели расчёта зенитки оказалось сложнее. Сначала даже не удалось выяснить точную дату – в одних документах стояло одно число, в других другое. Но с этим в конце концов разобрались. А вот точное время по документам выяснить не удалось. Оставалось только искать очевидцев. Но с тех пор прошло четверть века – даже если очевидцы событий ещё живы, подробности могут стереться в их памяти. Но лейтенант Макаровский был полон энтузиазма.

– Михаил Алексеевич, вы представляете, я нашёл начальника охраны моста! И он сказал мне, что помнит тот день!

– Макаровский, ты когда-нибудь привыкнешь к армейской манере общения? – проворчал полковник, подписывая ему командировочное удостоверение. – Погоди, что тут у тебя написано? Владивосток? При чём тут Владивосток?

– Я же говорю – я разыскал начальника охраны этого моста. Он живёт во Владивостоке.

– Макаровский, ты меня в гроб загонишь! Ступай! – кивнул полковник и в сердцах воскликнул. – Чтобы я ещё когда-нибудь связался с пиджаками-двухгадючниками!

Бывший начальник охраны моста оказался ещё крепким мужчиной. Он охотно согласился поделиться воспоминаниями.

– Какое число, говорите? Да, я помню тот день до минуты. И пока жив буду – буду помнить. Такое не забывается. Тогда готовилась наступательная операция, а через наш мост шло снабжение двух армий. Поезда один за другим шли. Командование очень нашим мостом дорожило, потому что уничтожь его немцы – сорвалась бы вся летняя кампания. Мне командир так и сказал: не станет моста – вся охрана пойдёт под трибунал. Понимаете, что это в то время значило?

Лейтенант молча кивнул. Ветеран продолжил рассказ.

– Мои ребята только от наземных атак могли защищать – ну там от диверсантов или парашютного десанта. А от авиации нам дали батарею МЗА – малокалиберной зенитной артиллерии. Мало, конечно, но надо же было ещё и станции защищать. Средний калибр – 76, 85 миллиметров, – там был без надобности. Немцы с малых высот бомбили, чтобы наверняка. В батарее зенитчиков – одни девчонки молодые. Ну мужики, понятное дело, на фронте. А командира этого орудия я хорошо помню – боевая девчонка, медаль у неё ещё была, «За отвагу». Я чего её запомнил – поцапались мы с ней немного. Она мне так жёстко ответила, я ей ещё говорю – сержант, ты у меня под трибунал пойдёшь. Я тогда уже старлей был. А она мне отвечает – пойду, если жива останусь! Как чувствовала.

Макаровский достал из портфеля старую газету.

– Посмотрите, это она?

Ветеран, только мельком взглянув на фотографию, тут же воскликнул: