Времена и формы (сборник)

Ржавый потек у корней ели. Ямка, заросшая мхом. Несколько кусочков металла, когда-то бывшие пулями и осколками снарядов. На этой земле шла война, и в этом лесу по-прежнему лежат ее – не жертвы, нет. Некромант не собирается поднимать бестолковых зомби. Здесь лежат машины – летающий кулак войны, некогда не достигший цели.

Джентльмен оживлен, он крутит головой, пытаясь понять, откуда доносится скежет металла.

Здесь – и в окрестных лесах – из ржавой пыли и засыпанных землей обломков, возрождаются к жизни самолеты. Истребители и бомбардировщики, трухлявые, с недостающими частями фюзеляжа, покрытые мхом и плесенью, безнадежно мертвые с точки зрения любого, кто разбирается в механике… Но ведь и зомби тоже безнадежно мертвы – а когда, скажите, это останавливало некромантов?

Самолеты рвутся в небо, прямо сквозь деревья, ибо они все еще призрачны, все еще балансируют между «здесь» и «там». Истинную плоть они обретают метрах в ста над землей – очень удобно, если учесть, что в лесу нет аэродромов.

Тройка интеллигентов бледна – бледнее скелетов, что скалятся сквозь разбитые колпаки пилотских кабин. Джентльмен доволен. Громилы озадачены, но виду не подают, лишь массивные нижние челюсти ритмично пережевывают жевательную резинк – чуть быстрее, чем обычно.

Теперь, в небе, это и вправду авиация. Блестит металл, исчезли пробоины, и в без малого тысяче машин не найти ни одного ржавого пятнышка. Армада рвется в бой, тот самый, завершить который ей в прошлый раз не удалось. На Москву.

Некромант вытирает пот черным платком.

В Москве идет парад. Вовсю светит солнышко, улицы полны народу, и над домами, в вышине, проносятся сверкающие боевые машины нынешей эпохи. Смогут ли они остановить волну устаревших, но многократно превосходящих их числом самолетов прошивника? Станут ли? Да полно – есть ли у них боезапас – на параде-то?

Похоже, джентльмен все рассчитал верно.

Самолеты атакующей волны пронзают волну облаков, двигаясь точно на цель. Облака становятся реже, солнечные блики играют на плоскостях боевых машин…

И тут, словно не выдерживая солнечного света, самолеты начинают ржаветь. Вновь возникают пробоины, исчезает, словно ее и не было, краска, и наконец армада рассыпается безвредной черной пылью.

– Неудача, – спокойно говорит некромант, – армада рассеяна.

– Но как же так, – начинает один из интеллигентов, – после стольких лет обмана и коррупции… как они могут…

– Они все еще верят в старые идеалы, – с отвращением произносит джентльмен. – Ну что же…

Он принимается вытирать лоб платком.

– До встречи через год? – на всякий случай уточняет некромант.

– До встречи.

Некромант бодрой походкой направляется в чащу, нимало не заботясь о своих спутниках. Если интеллигенты и могли забыть дома такую важную штуку, как GPS навигатор, то джентльмен, безусловно, такой ошибки допустить не мог.

На ходу некромант насвистывает незатейливую мелодию. Он вполне удовлетворен результатом. Непыльная работенка – раз в году прогуляться в подмосковный лес. Год за годом.

Старые идеалы, как же! Кого «там» вообще могла посетить идея о том, что какие-то идеалы могут остановить огонь и металл, ведомые волей давно истлевших вождей? А ведь посетила, обеспечив злодея неплохим дополнительным доходом.

Кто бы возражал.

Год за годом, поднимать призраки былого, и гнать их на Москву, причем именно в день Победы. В день, когда обязательно будет светить солнце, ибо дождливая погода неуместна в праздничный день. Но зомби не боятся солнечного света.

Интересно, догадаются ли они, «там», за границей, сопоставить разгон облаков и преследующую их планы череду неудач?

Некромант улыбается. Самое смешное, неким, причудливым образом джентльмен прав. Старые идеалы имеют отношение к делу – но не напрямую, не так, как он думает. Просто – пока над этим городом в праздничный день светит солнце, город в безопасности, а для этого люди должны праздновать день Победы, то есть помнить эти самые идеалы.

Ибо чего больше всего не любят зомби?

Серебра.

А чем осаждают облака? То-то.

От всей души

– То есть, – скучающим голосом произнёс демон, – вы хотите стать магом.

Это был не вопрос, а скорее утверждение. Скучная констатация скучного факта. Виктор отрицательно покачал головой.

– Не вполне, – сказал он, стараясь, чтобы в его голосе звучала та же ленивая ирония, что и в голосе его собеседника. Получалось… получалось так себе. Похоже, для того, чтобы проделывать подобные штучки, нужно было иметь бесконечное время для практики.

Больше всего демон походил на персонажа 3D—фильма, походил до такой степени, что Виктору постоянно хотелось снять несуществующие очки с разноцветными стёклами. Потому, что живые существа не бывают столь элегантными. Столь обаятельными. Столь отточенно холёными.

Был он коренаст, с небольшим животиком – но в меру, в разумную меру. Не обжора, но и не безмозглый качок, каких любят рисовать на обложках фэнтезийных книжек. Интеллигент, умница… Демон.