Вражий питомец

Взвился прах до неба, солнце заиграло на светлом оружии. Видит Киев беду неминучую… не ждет воли Княжеской, высыпает навстречу Светославичу; старейшие мужи несут золотые ключи от броневых врат, несут дары, хлеб и соль; биричи 58 градские трубят в трубу, бьют в серебряные варганы.

— Будь нам милостивец, Государь Князь Владимир! — говорят старейшины Киевские, припав к земле и ставя на землю перед Светославичем дары, хлеб и соль. — Давно молили мы звезду твою посветить на худый Киев!.. Рады мы тебе, и будет нам честен и празден приход твой, Княже, Господине! Не хотим мы Ярополка, сокрушил он веру и души наши. Тиуны и Рядовичи его Немцы; а попы Варяжские не богомольцы наши; не лазили мы в Божницы их; а теперь порушили мы хоромы Варяжские, а кудесников из града изгнали; пусть идут с Ярополком в Ровню и там кланяются Черту!..

— Где Ярополк? — торопливо спросил Светославич.

— В Ровно, на Роси, бежал с своими ближними.

— В Ровно! — вскричал Светославич, обратись к полкам своим. — В Ровно! — повторил он. — Перебегите путь Ярополку!

— Государь Князь, поди к нам, ряди нами по воле твоей! — продолжают Киевляне.

Не внимает Светославич речам их, ему все слышатся слова: «Не буду твоею, покуда жив Ярополк!» Боязнь, что Ярополк скроется от него, волнует душу. Он повторяет приказ идти в Ровно, готов сам вести туда рать: но старейший Воевода молит его остаться в Киеве, люди Киевские молят его идти к ним в город.

— Ярополк сам придет к тебе с повинной головою! — говорят они.

— Не пойдет, приведем его к тебе! — говорит Воевода.

Светославич соглашается. Велит дружине идти в Ровно, добыть ему Ярополка, а сам едет в Киев, сопровождаемый Щитниками, Гриднями и старейшинами Киевскими.

«Власть моя, — думает он, — отдам Днепру череп отца, и Княжна будет моя!.. так сказал Царь Омут».

Весь народ высыпал на забрало, встречает его радостно. Идут навстречу жрецы и слуги божевы Перуновы в светлых, праздничных одеждах; несут лики златые и воздухи и свечи великие. Гремит крутой Овний рог.

Послышала радостную весть Мария, и она спешит из красного терема Займища в Киев, в толпы народа, на забрало. Стоит завешенная черным покровом, едва дышит. Видит она, идет Князь, окруженный народом. Хочет она всмотреться в очи Владимира, да ее очи полны слез; играют перед ней алмазы радужными колкими лучами, а дыхание стеснилось.

XI

— Изменил ты слову своему, Владимир! — говорит Светославичу Зигмунд Брестерзон. — На столе Великокняжеском ты не тот уже Владимир, щедрый и милостивый! Люди мои не идут к Ровно, много мы служили, говорят они, Киев взят, дай нам прежде, по закону, окуп, по две гривны с человека.

— В Ровно возьмут они окуп, — отвечал Светославич, — иди туда, возьми город, приведи мне Ярополка или принеси голову его, и дам тебе грады, золото, коней и одежду!

— Сольстил ты, Владимир! — продолжал Зигмунд. — Слугой был я у любовного своего приятеля, а не у Князя! Даров твоих мне не надо, милости свои храни для наемщиков, а меня отпусти к Царю-граду.

— Иди! — отвечал Светославич.

— Оставайся с рабами! — сказал Зигмунд, кланяясь Светославичу, и вышел.

Думцы Княжеские и старейшины Киевские, окружавшие Светославича, дивились его мудрости, славили ее.

— Слава величию твоему! — говорили они, кланяясь. — Не вдал бедный град наш на разграбление Варягам.

Вскоре ладьи Варяжские спустились вниз по Днепру, прошли мимо Киева, подплыв к возвышенности Торберга, или Чертова бережища, они остановились. На чешуйчатом Ормуре возжглась жертва; дым вился столбом к небу; Варяги, ударяя в щиты, пели:

Берег святой! пристанище молниеносного, древнего Тора!
Берег святой! в недрах твоих лежит Одина небесного племя!

Берег святой! хранящий останки властительных Херров 59,
                                                                 потомков Арея и Атта!

Берег святой! персть твоя, прах недоступный ни веку, ни тленью!
Берег святой! зеленей, процветай до скончания светлых миров!

Быстро помчались ладьи Варяжские вниз по Днепру, перегоняя друг друга; долго слышна была еще их ратная песнь и удары щита в щит.

Но не все Варяги удалились из Киева; осталось еще много наемщиков, прослышавших, что Князь обещает грады и золото за голову Ярополка.

Пошли они искать счастья и удачи в Ровно.

Скопилась и рать Новгородская около Ровно, облегла стены шатрами.

Войсковой Воевода шлет послов к Ярополку объявить ему волю нового Киевского Князя:

— Отопри, Князь Ярополк, Ровно! — говорят Послы. — Иди с миром к Владимиру; не пойдешь, разнесем по камню твои крепкие забрала, полоним тебя, вязаного повезем в Киев!

Возговорила гордость в сердце Ярополка на дерзкую речь Новгородцев.

— Идите! — вскричал он. — Идите назад, несите рабыничу своему проклятие Ярополка! Не отопру ему ни града, ни сердца!

Послы удалились.