Гоуэн утратил почти весь свой запал. Он сильно побледнел, и Шийна готова была отдать все, чтобы узнать почему. Но она не слышала.
— Поостерегись, Гоуэн, — добавил Джейми уже громче. — Избавь меня от своего присутствия, пока я склонен? отпустить тебя с миром.
Гоуэн осознал разумность этих слов, но все же не удержался и процедил:
— Она тебя околдовала, Джейми. С тех пор как она здесь, ты не думаешь о возмездии и позволяешь ей уговаривать себя. Малышка Фергюсон лишила тебя воли. Ничем другим такое не объяснишь.
Джейми взял себя в руки и воздержался от ответа. Сказать по правде, он пока не знал, как судить о происшедшем в день его свадьбы. Настало время обрести уверенность, не мешкать и что-то предпринять. Джейми с горечью сознавал, что в обвинениях Гоуэна есть доля правды. Вероятно, он позволил Шийне повлиять на его суждение. Этому не может быть оправдания, даже если он не отдавал себе отчета в своей ошибке в тот момент.
— Джейми?
Он посмотрел на Шийну, но не в силах был вынести выражения страха в ее глазах. К тому же он должен получить передышку, все обдумать. А это невозможно, если она начнет задавать вопросы, на которые он не в состоянии ответить. Не сказав больше никому ни слова, Джейми покинул холл.
Была уже полночь, когда Джейми пришел в их комнату, и Шийна ждала его. О решении Джейми она догадалась легче и проще, чем сама того желала. Сильный спазм стиснул ей желудок, когда она увидела, как Джейми собирает оружие, которое, она знала, будет обращено против ее семьи.
— Значит, ты позволил ему втянуть тебя в это дело? — слабым шепотом спросила она.
Джейми ответил, не взглянув на нее:
— Я достаточно долго медлил.
Она почувствовала себя лишенной жизни, мертвой, осталась лишь боль.
— Когда ты вернешься, меня здесь не будет, — с трудом выговорила она.
Джейми обернулся, глаза его сверкнули.
— Ты будешь здесь, Шийна, иначе пожалеешь о том, что жива, когда я тебя найду. А я непременно найду тебя!
У Шийны перехватило дыхание. Ко всему прочему, он еще и угрожает! Жизнь вновь вернулась к ней, и Шийна сорвалась с кресла, на котором проводила целые часы, дожидаясь Джейми.
— Ты хочешь, чтобы я умерла? Так я хотела бы умереть сейчас! Да, лучше умереть, чем быть замужем за тобой!
— Осторожнее, Шийна…
— Или что? — выкрикнула она. — Ты меня убьешь?
Лучше меня, чем моих родных!
Джейми отвернулся. Он не намеревался убивать ее родных. Просто хотел поговорить с Дугалдом, но был сейчас слишком зол, чтобы сказать об этом Шийне.
— Я больше не позволю себя уговорить! — проревел он, обращаясь скорее к себе, нежели к Шийне.
В дикой ярости Шийна прижала кулаки к вискам.
— Я ненавижу тебя, Джеймс Маккиннион, за то, что ты такой глупец, прошипела она. — Я первенец моего отца! Ты знаешь, как он относится ко мне. Зная это, как же ты можешь верить, что он нападет на тебя, позволив мне пострадать из-за этого? Неужели тебе не ясно?
— Но ведь ты не пострадала!
— Но ему-то это не известно. Он не стал бы рисковать! Неужели не понятно?
Если бы Шийна горевала и плакала, Джейми смягчился бы и успокоил ее. Но она была слишком зла, чтобы плакать, а он — чтобы признать разумность ее доводов. И все же он не мог оставить ее вот так. Он рывком притянул ее к себе, и его поцелуй был таким же неистовым, как их ярость.
Потом он оттолкнул ее от себя.
— Прежде всего я потолкую с Дугалдом, — сказал он. — Но никаких обещаний помимо этого не даю.
Он собрал последние вещи и вышел из комнаты. И тогда наконец-то слезы пришли к Шийне. Они сотрясали ее, эти слезы отчаяния и одиночества.
Глава 37
На следующее утро даже Дафна не могла вывести Шийну из состояния прострации. Она сидела в зале у большого камина, не замечая ничего вокруг. Ей только и мерещились мучительные образы, окровавленные тела.
Ближе к полудню до нее донесся ненавистный голос. Джесси Мартин уселась напротив нее, самодовольная и высокомерная. У Шийны не было оснований ненавидеть Джесси Мартин. Однажды ей даже стало жаль эту женщину. И все-таки в Джесси было что-то до ужаса противное.
— Вы что-то сказали? — как можно вежливее спросила Шийна.
— Я спросила, готовы ли вы наконец уехать.
— Вот как? — Шийна выпрямилась. — А чего ради? Разве у меня здесь нет всего, чего я хочу? Прекрасный дом, красивый муж.
Глаза Джесси сузились перед тем, как она сделала выпад:
— Я полагаю, что присущая Фергюсонам гордость не позволит вам оставаться там, где вы нежелательны.
— А кому я здесь нежелательна? — сладким голосом спросила Шийна. Джейми очень хочет, чтобы я оставалась в замке.
— Но кроме него — никто, — отрезала Джесси. — Вслух не выскажут, но думают именно так. Вы изменили характер Джейми. Он уже больше не такой, каким был, и в этом виноваты вы.
— Лгунья!
— Она говорит правду, Шийна. Шийна оглянулась и увидела, что Черный Гоуэн стоит позади нее. Она почувствовала себя загнанной в угол.