Врата зимы

– Значит, он остался на своем прежнем месте, – пробормотала Грейс.

Похоже, за многие столетия ничего здесь не изменилось. Она невольно вздрогнула, несмотря на тепло, исходившее от тельца Тиры.

– Что это? – спросил говорливый мастер Гредин, ехавший верхом на муле рядом с Грейс на протяжении нескольких последних лиг пути.

Он охотно отвечал на все вопросы, касавшиеся того, что Толкователи Рун узнали за то время, пока пытались восстановить рунный камень.

– Это – Мог, – коротко ответила Грейс, чьи слова из-за сильного порыва ветра прозвучали почти как шепот.

Жизнерадостное настроение Гредина моментально сменилось серьезностью.

– Властелин Ночи. Самый страшный из Старых Богов и, пожалуй, самый могущественный, если, конечно, не считать самого Олрига.

Тарус тихонько присвистнул.

– Выглядит не слишком симпатичным. Верно?

Грейс не могла отвести глаз от грубой, но выразительной фигуры, высеченной в скале. Разинутый рот Мога ощерился острыми зубами, а единственный глаз, казалось, проникал прямо в душу. Скульптура достигала в высоту не менее ста футов.

– Она была не такой, когда мы видели ее в последний раз, – сказал, нахмурившись, Дарж. – Кое-какие камни заменили. Видите? Он больше не держит в правой руке человеческих тел. Вместо них сжимает лишь три больших камня, да и другие камни тоже поменяли, раньше они были белого цвета.

Дарж оказался прав. Грейс вспомнила, что гигантская фигура бога была окаймлена белыми камнями. Теперь же большинство камней покрывало что-то вроде бурой ржавчины.

– Кровь, – произнесла Грейс и, судя по расширившимся от удивления глазам спутников, поняла, что те пришли к тому же выводу. – Камни выкрашены кровью. Кто-то, видимо…

Закончить фразу ей не дал неожиданно раздавшийся откуда-то издалека крик. Сначала Грейс подумала, что это снова прозвучал клекот ястреба, однако небо было пусто, да и сам звук имел несколько иную природу – то был крик страдания. А может быть, голода.

– Какой-то звериный рык, Ваше величество, – пояснил мастер Гредин.

– Да, но какого зверя? – спросил Дарж, оглядываясь по сторонам.

Грейс с трудом проглотила застрявший в горле комок.

– Поехали вперед! – скомандовала она.

– Простите меня, Ваше величество, – вступил в разговор Тарус, – но солнце скоро зайдет. Нужно до наступления темноты разбить лагерь. Кроме того, тут недалеко протекает ручей. Это прекрасное место для ночлега.

– Нет! – резким тоном возразила Грейс. – Мы не будем здесь останавливаться. Необходимо идти дальше. В путь!

Войско отправилось дальше. На мир стремительно опускались сумерки. Воины поднялись на гору и спустились в долину. К этому моменту солнце окончательно опустилось за вершины гор. Тишину нарушало лишь легкое дуновение вечернего ветра.

– Что-то здесь не так, – понизив голос, обратился к Грейс эмбарец. – Скоро настанет ночь. Должно быть слышно пение птиц, а вместо этого стоит тишина.

На этот раз Грейс подумала, что Дарж нисколько не преувеличивает. Что-то действительно было не так, она почувствовала это, прикоснувшись к Паутине Жизни.

– Мы тоже чувствуем, сестра, – прозвучал в ее голове мысленный голос Сенраэль.

Грейс посмотрела через плечо и увидела недалеко от себя Сенраэль, Лурсу и других колдуний. Похоже, будто нити Паутины отскакивают назад от отвращения.

В следующее мгновение раздался еще один крик – пронзительный, злобный, кровожадный.

– Вы слышали? – спросил Тарус, когда удалось наконец успокоить перепутанных лошадей. – Это какое-то необычное дикое животное!

Мастер Гредин боязливо огляделся по сторонам.

– Тогда что же это такое?

– Ты хотел спросить – кто это такие, – поправил Олдет, шагнувший откуда-то из тени к всадникам.

Тарус отнял руку от меча.

– Смею ли я предложить тебе больше никогда не подкрадываться к нам сзади, если не желаешь получить удар мечом.

Паук недовольно посмотрел на него.

– Не торопись убирать меч в ножны, кейлаванский рыцарь! Он может тебе скоро понадобиться!

Грейс с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

– В чем дело, Олдет?!

– Фейдримы, Ваше величество. Я точно не знаю, сколько их, но они идут за нами следом. Сейчас поднимаются вверх по склону.

В сгущавшихся сумерках разглядеть что-либо было невозможно, однако через несколько секунд раздался новый крик, за которым, подобно эху, последовало еще несколько, они прозвучали уже совсем рядом. Сидевшая перед Грейс Тира закапризничала.

– Почему они не нападают на нас? – спросила Грейс, прижимая к себе девочку.

– Не знаю, – покачал головой Олдет. – Похоже на то, что они чего-то ждут.

– Чего же? – полюбопытствовал юный Толкователь Рун.

Как только он произнес эти слова, вершины горного хребта, высившегося у них за спиной, коснулся холодный, почти такой же, как лунный, свет. Правда, луна никогда не восходит так рано и обычно появляется на востоке, а не на западе.

– Призраки! – прошептала Грейс.

Всадники обменялись взглядами и пустили лошадей вскачь.