Врата зимы

Воздух вновь огласили крики воинов. В следующее мгновение за спиной Теравиана неожиданно выросли фигуры тридцати девяти женщин в зеленых плащах. Юные колдуньи, на лицах которых было написано удивление, испуганно озирались по сторонам, понимая, что чары, благодаря которым они оставались невидимыми, утратили свою силу. Лицо Лиэндры, стоявшей ближе всех к принцу, было перекошено не поддающейся описанию яростью.

– Шемаль! – пронзительно вскричала золотовласая колдунья, оборачиваясь во все стороны. – Шемаль, покажись! Где ты?!

Сердце Эйрин неожиданно сбилось с обычного ритма, и на нее нахлынула волна холода, когда клочок тьмы сгустился и стал увеличиваться в размерах. Затем из ниоткуда выросла фигура в черном одеянии, которое поглощало утренний свет. Тени фигура не отбрасывала. Судя по очертаниям, это была женщина, однако лица, скрытого под капюшоном, Эйрин разглядеть не могла.

Направлявшиеся к знамени Теравиана воины бросились врассыпную. Вскоре все поле превратилось в мешанину людей, спасавшихся бегством и убегавших во всех направлениях.

– Измена! – кричали они. – Колдовство!

К Эйрин бросилась Лиэндра.

– Ты все сгубила, уродливая тварь!

Несмотря на охвативший ее ужас, Эйрин заставила себя ответить решительно и резко:

– Это ты сгубила саму себя, Лиэндра! Сгубила давно, когда связала свою судьбу с силами зла!

На короткий миг ненависть в глазах Лиэндры сменилась страхом. Затем лицо ее снова приняло каменное выражение, и она повернулась к фигуре в черном.

– Убей ее! Эта гнусная стерва сейчас лишит его жизни. Верни ей ее же заклятие!

Шемаль скользнула вперед, как будто не касаясь земли.

– Такое заклятие нельзя вернуть тому, кто его сотворил. Если бы ты обладала более сильным Даром, ты бы наверняка знала это!

Между тем у Теравиана уже посинели губы, и он, перестав сопротивляться, начал соскальзывать с седла.

Красивое лицо Лиэндры исказилось уродливой гримасой ярости.

– Тогда сделай что-нибудь другое! Все равно что! Спаси его!

– Как пожелаешь, – прошипела Шемаль, по-прежнему не снимая с головы капюшона. Из широкого рукава платья высунулась бледная рука, сделала какой-то жест, и Эйрин с ужасом увидела, как косынка исчезла, как будто кто-то выдернул из нее нити. Девушка успела заметить, что ткань сделалась чистой и лишилась вышивки. Из горла Теравиана вырвался резкий хрип, и принц вцепился в гриву лошади. Глаза его затянулись болезненной поволокой, когда он бросил взгляд на Эйрин, однако в них светилась жизнь. Заклинание лишилось колдовской силы.

– Помогите мне, сестры! – прокричала Лиэндра.

Получается, заклинание, несмотря ни на что, все-таки действует и всего лишь превратилось в другое, новое заклятие.

Те же самые узоры, которые совсем недавно украшали косынку, появились на платье Лиэндры, причем так быстро, словно их мгновенно вышила сотня незримых рук. Колдунья вцепилась в них, пытаясь выдернуть нити из ткани, словно это были надоедливые насекомые. Однако все ее усилия оказались тщетны. Узор наконец полностью покрыл платье. Глаза Лиэндры полезли из орбит, она оскалила в дикой гримасе зубы и впилась ими в собственный язык. По подбородку потекла кровь. Несколько молодых колдуний бросились к ней, однако когда Лиэндра протянула к ним руки, отпрянули прочь, не сводя глаз с тела мертвого герцога Петрийена.

Лиэндра выбросила вперед руку, старясь прикоснуться к Эйрин.

– Умри! – произнесла она. Девушка отрицательно покачала головой. Золотовласая колдунья содрогнулась и упала, лишившись жизни за миг до того, как коснулась земли. Ее юные прислужницы повалились на колени и разразились криками и плачем. Воины разбегались во всех направлениях, однако некоторые все же оставались на своих местах, растерянно наблюдая за колдуньями.

– Ко мне! Сюда! – закричал Аджир. – Нужно защитить нашего принца! Ко мне!

На призыв откликнулось всего несколько человек, остальные продолжали паническое бегство. Послышался звон мечей, сопровождаемый душераздирающими криками боли. Где-то вдалеке протрубили трубы. Эйрин собралась развернуть лошадь, чтобы лучше разглядеть происходящее, и замерла на месте.

Фигура в черном, скользя по воздуху, стремительно приближалась к ней. Лошадь Эйрин заржала и, поджимая задние ноги, попятилась назад. Девушка попыталась крепче вцепиться в поводья, однако удержать испуганное животное одной рукой ей не удалось. Девушка рухнула на мерзлую землю, от удара лишившись дыхания. Какое-то мгновение она лежала пластом, не имея сил даже пошевелиться. Затем рывком освободилась от плаща и встала на колени. Над ней нависала зловещая фигура некромантки. Несмотря на ветер, ее платье оставалось неподвижным. Эйрин удалось заглянуть под капюшон, и от увиденного у нее в жилах застыла кровь. Безжизненное, беломраморное лицо некромантки было растянуто в злобной, острой как кинжал ухмылке. Черные глаза Шемаль излучали накопленную за долгие века ненависть, обещавшую всему миру страдания и смерть.

– Какая у тебя маленькая, жалкая, сморщенная ручонка! Как же ты, наверное, ненавидишь ее! – прошипела некромантка, тыча в девушку пальцем.