Врата. За синим горизонтом событий

– Дорогой Робин. – Эсси повернулась и по-кошачьи потерлась носом о мое колено. – Пей свой кофе. Ты ничего не знаешь о математической статистике и к тому же с чего ты взял, что они собираются причинить нам зло?

– А они и не должны собираться! Я знаю, чем все это закончится. Тем же самым, чем закончилось с таитянами, тасманийцами, эскимосами, американскими индейцами – тем, что всегда происходило в истории. Народ, встречающийся с более высокой культурой, исчезает. Никто этого, конечно, не желает. Просто такой народ неконкурентоспособен, а потому обречен на ассимиляцию или вымирание.

– Ты уверен, что так происходит всегда, Робин?

– Ну, перестань!

– Нет, я серьезно, – настаивала она. – Могу привести прямо противоположный пример. Ты знаешь, что случилось, когда римляне открыли галлов?

– Они их покорили, вот что!

– Верно. Нет, почти верно. Но потом, несколько сот лет спустя, кто кого завоевал, Робин? Варвары завоевали Рим, Робин.

– Я не говорю о завоевании. В конце концов они цивилизованные люди. Если они люди. Я говорю о комплексе расовой неполноценности. Что происходит с народом, который живет рядом с более умным народом?

– Ну, в разных обстоятельствах бывает по-разному, Робин. Греки были умнее римлян, Робин. У римлян за все время существования империи не появилось ни одной новой идеи, кроме более усовершенствованного оружия и более изощренных способов убивать людей. Но римляне не расстраивались. Они даже принимали в свои дома греков, чтобы те учили их поэзии, истории и науке. Как рабы. Дорогой Робин, – сказала она, поставив чашку кофе и прижимаясь ко мне, – мудрость – это нечто вроде источника. Ответь мне, когда тебе нужна какая-то информация, к кому ты обращаешься?

Я с минуту подумал и затем ответил:

– Главным образом, к Альберту. Я понимаю, к чему ты клонишь, но это другое дело. Компьютер и обязан знать больше и думать быстрее меня – в некотором отношении, конечно. Он для этого и создан.

– Совершенно верно, дорогой Робин. И обрати внимание, ты уже давно общаешься с Альбертом, но при этом не погиб. – Эсси потерлась о меня щекой и выпрямилась. – Я вижу, ты неспокоен, – сказала она. – Что бы ты хотел сделать?

– А какой у меня выбор? – ответил я и потянулся к ней. Но Эсси покачала головой.

– Я не это имела в виду, по крайней мере не сейчас. Хочешь посмотреть ПВ? Я записала вечерние новости, когда вы с Вильмой строили планы. Там показывали, как твои добрые друзья посещают землю своих предков.

– Древние в Африке? Я видел это днем. – Какой-то местный деятель решил, что для повышения его популярности будет хорошей рекламой показать Древним Олдувайское ущелье. С точки зрения рекламы он был прав. Но самим Древним там не понравилось. Им было жарко, они недовольно щебетали друг с другом по поводу уколов вакцин и перелета. Это была действительно интересная новость, как и информация о Поле с Ларви. Они в Дортмунде открывали мавзолей Пейтера Хертера, останки которого должны быть доставлены с Пищевой фабрики.

Забавно было послушать и Вэна. Он все богател, выступая на ПВ в качестве знаменитого звездного Мальчика с Неба хичи. Не хуже себя чувствовала и Джанин, которая прекрасно проводила время, встречаясь во плоти со своими кумирами поп-звездами.

Да и мне грех было жаловаться. Все мы были богаты – деньгами и славой.

Я не знал, что с нами со всеми станет. Но наконец понял, чего хочу.

– Надень свитер, Эсси, – попросил я. – Пойдем погуляем.

Держась за руки, мы прошли к самой кромке ледяной воды.

– Снег, – завороженно проговорила Эсси, вглядываясь в защитный купол в семистах метрах над нами. Обычно его трудно бывает увидеть, но сегодня, несмотря на нагреватели, растапливавшие снег, он лежал молочным пузырем, в котором отражались огни города. Эта расцвеченная огнями белесая пелена протянулась от одного горизонта до другого.

– Тебе холодно?

– Может, потому что мы находимся у воды, – призналась Эсси. Мы поднялись от берега к небольшой пальмовой роще у фонтана, сели на скамью и принялись разглядывать огни на Таппановом море. Тут было комфортно и спокойно. Воздух под защитным пузырем никогда не бывает слишком холодным, но вода Гудзона, которая, прежде чем доходит до плотины Пелисейд, проходит под открытым небом семьсот или восемьсот километров, почти каждую зиму проносит через заграждения льдины.

– Эсси, – задумчиво проговорил я, – мне все не дают покоя…

– Я знаю, дорогой Робин, – перебила она меня.

– …мысли о Древнейшем. Об этом ненормальном компьютере.

– В самом деле? – Она поджала ноги, чтобы убрать их подальше от травы, повлажневшей от случайных брызг фонтана. – Да, очень большая машина, – покачала Эсси головой. – И очень послушная, после того как ты вырвал у нее зубы. Если у Древнейшего нет внешних эффекторов, подвижности или доступа к любым контрольным цепям, она становится кроткой, как овечка.

– Можешь ли ты создать такую же для людей?

– Ага! – ответила Эсси. – Гм. Да, думаю, что смогу. Конечно, на это потребуется время и очень много денег, но в принципе это возможно.