Врата. За синим горизонтом событий

– Фруктоягоды, – гордо бросил через плечо Вэн, направляясь к кусту, покрытому пушистыми плодами меж изумрудно-зеленых листьев. – Можно задержаться и поесть, если хотите.

– Не сейчас, – ответила Ларви. В десяти шагах дальше по коридору виднелось другое растение, со светло-зелеными ветвями, похожими на щупальца, и плодами в форме цветной капусты. – А это что?

Вэн остановился и посмотрел на нее. Видно было, что он считал ее вопрос глупым.

– Их нельзя есть, – презрительно ответил Вэн. – Лучше попробуй фруктоягоды. Они очень вкусные.

Группа остановилась там, где красные коридоры сходились и один из них становился синим. Каждый из команды сорвал по коричнево-зеленой фруктоягоде и попробовал их сочную мякоть. Сначала осторожно, потом с удовольствием. А Вэн тем временем рассказывал им о географии Неба хичи.

– Здесь есть красные секции, лучше всего находиться в них. Тут много пищи и хороших мест для сна. В этом месте я оставляю корабль, и сюда никогда не приходят Древние.

– Но разве они не выходят из своих жилищ в поисках фруктоягод? – поинтересовался Пол.

– Конечно, выходят! Но здесь не появляются. Сколько я помню, этого никогда не происходило. – Голос Вэна поднялся на пол-октавы. – Дальше начинаются синие коридоры. – Неожиданно Вэн заговорил тише. – А туда Древние приходят часто. По крайней мере в некоторые места. Но там все мертво. Если бы комната Мертвецов не находилась в синем районе, я никогда не ходил бы туда.

И Ларви, вглядываясь в глубину коридора, на который Вэн указал, почувствовала трепет от ощущения глубочайшей древности. Что-то в этом было от Стоунхенджа, или Гизы, или Ангкор Вата.

В какой-то момент им показалось, что потолок потускнел, а растения сделались редкими и чахлыми.

– Зеленые коридоры, – продолжал Вэн, – они очень хорошие, но там все запущено и многое не действует. Например, в кранах нет воды. Растения погибают. А золотые… – О золотых коридорах Вэн говорить не захотел, но все же пояснил: – В них живут Древние. Если бы не потребность в книгах, иногда в одежде, я никогда не заходил бы в золотые. Хотя Мертвецы всегда подталкивают меня туда. Я не хочу видеть Древних.

Пол прочистил горло и сказал:

– Но, мне кажется, Вэн, нам все же придется туда идти.

– Зачем? – на высокой ноте спросил мальчик. – Там совсем неинтересно!

Ларви нежно взяла его за руку.

– В чем дело, Вэн? – мягко спросила она, видя выражение его лица.

Чувства Вэна сразу отражались у него на лице. Он совсем не умел, да и не желал скрывать их.

– Похоже, ты испугался, – заметил Пол.

– Я не испугался! – нервно возразил Вэн. – Вы просто не понимаете. Там нет ничего интересного.

– Вэн, дорогой, – сказала Ларви, – нам очень важно как можно больше узнать о хичи. Не могу тебе объяснить, но самое меньшее, что мы от этого получим, это деньги. Много денег.

– Он не знает, что такое деньги, – нетерпеливо вмешался Пол. – Вэн, обрати внимание. Мы все равно это сделаем. Расскажи, как нам вчетвером можно осмотреть золотые коридоры.

– Вчетвером нельзя! Можно только одному. Я могу, – похвастал он. Теперь он не на шутку рассердился и демонстрировал это Полу. Вэн испытывал к нему смешанные, но в основном неприязненные чувства. Изъясняясь с Вэном, Пол так тщательно выговаривал каждое слово, так презрительно у него это получалось, будто Вэн был недостаточно умен, чтобы понять такие простые вещи. Когда Вэн был с Джанин, Пол всегда оказывался рядом. Если Пол являлся типичным представителем мужчин, Вэн не стал бы гордиться тем, что сам мужчина. – Я бывал в золотых много раз, – еще раз похвастал он, – из-за книг и фруктоягод или просто наблюдал за их поведением. Они такие забавные! Но не такие уж глупые. Я знаю, как пройти безопасно. Один человек может. Возможно, двое. Но если мы пойдем все, они нас обязательно увидят.

– И что тогда? – спросила Ларви.

Вэн пожал плечами. Он не знал, что ответить на вопрос, помнил только, как этого боялся отец.

– Они не интересные, – вдруг сказал он, сам не понимая, что противоречит себе.

Джанин бросила пустую кожицу фруктоягоды к основанию куста и облизала пальцы.

– Вы задаете несущественные вопросы, – вздохнула она. – Вэн, куда доходят эти Древние?

– До края золотых – всегда. Иногда – в голубые коридоры или зеленые.

– Если они любят фруктоягоды и ты знаешь место, куда они за ними приходят, почему бы там не установить камеру? Мы бы их увидели. А они нас нет.

– Конечно! – торжествующе ответил Вэн. – Видишь, Ларви, совсем не обязательно ходить туда! Джанин права. Только… – он заколебался… – а что такое камера?

По дороге Ларви пришлось подбадривать себя на каждом перекрестке, она не могла удержаться и со страхом заглядывала во все коридоры. Но они ничего не слышали и не видели никаких движений. Было тихо, как на Пищевой фабрике, когда они впервые вошли в нее, и так же необычно, вернее, гораздо необычнее. Полосы света на стенах, маленькие оазисы растительности вдоль стен и прежде всего – ужасающая мысль, что где-то совсем рядом находятся живые хичи.