Врата. За синим горизонтом событий

– Конечно, Робин. Вероятность ноль девяносто девять. Эти Мертвецы иногда отвечают нерационально, – появившись на экране, бесстрастно продолжал Альберт. – И, конечно, у нас не было возможности проводить прямой опрос. Корабельный компьютер не годится для такой задачи. Но, помимо совпадения имен, подходят и данные о полете. Он был посвящен астрофизическим исследованиям, а Генриетта постоянно говорит на астрофизические темы. Конечно, если не брать во внимание сексуальный характер некоторых разговоров. – Изображение мигнуло, Альберт почесал щеку черенком трубки. – Например: «Стрелец А Запад» – радиоисточник в центре Галактики. «NGC1199» – гигантская эллиптическая галактика, часть большого скопления. «Средняя радиальная скорость шарового скопления» – в нашей Галактике составляет примерно 50 километров в секунду. «Красное смещение…»

– Не нужно перечислять все, – торопливо сказал я. – Ты понимаешь, что все это значит? Ладно, поставим вопрос иначе: если ты называешь все эти вещи, о чем ты в целом говоришь?

Возникла пауза, но на этот раз короткая. Очевидно, Альберт не стал просматривать всю литературу по данному предмету, это он уже сделал раньше.

– О космологии, – ответил он. – Особенно, я думаю, о классическом противоречии Хойла – Опика – Гамова. Суть этого противоречия заключается в следующем: замкнута Вселенная или открыта, конечна или циклична. Существовала ли она когда-нибудь в устойчивом состоянии или началась с большого взрыва.

Альберт снова помолчал, на этот раз, чтобы дать мне возможность усвоить материал. Я подумал, но без особого успеха.

– В этом как будто нет ничего полезного.

– Возможно, Робин. Но это некоторым образом связано с вашим вопросом о черных дырах.

«Проклятая счетная машинка», – с досадой подумал я, но вслух ничего не сказал. Альберт выглядел невинно, как ягненок. Он со вкусом попыхивал трубкой и выглядел спокойно и серьезно.

– Пока все, – сказал я и еще долго после этого смотрел на опустевший экран. Меня волновало, что, если Эсси спросит, почему я интересуюсь черными дырами?

Она не спросила. Эсси лежала, глядя на зеркало, которым был облицован потолок. Немного погодя она проговорила:

– Дорогой Робин, знаешь, чего я хочу?

К этому я уже был готов.

– Что, Эсси?

– Я хочу почесаться.

Я смог выговорить только «Ох!». Из меня как будто выпустили воздух, вытащили пробку. Я готов был защищаться – мягко, конечно, учитывая состояние Эсси. Но это оказалось не нужно. Я взял ее за руку.

– Я беспокоился о тебе.

– Я тоже, – спокойно ответила она. – Скажи, Робин, правда ли, что лихорадка возникает от каких-то мозговых излучений хичи?

– Похоже, правда. Альберт утверждает, что это электромагнитное излучение, но это все, что мне известно. – Я гладил вены на тыльной стороне ее руки, и она беспокойно шевельнулась. Но только от шеи и выше.

– У меня какие-то плохие предчувствия насчет хичи, Робин.

– Весьма разумно. И думаю, слишком мягко сказано. Я так, например, просто страшно боюсь. – Кстати, это было чистейшей правдой, я даже дрожал.

В углу экрана начал мигать маленький желтый огонек.

– Кто-то хочет поговорить с тобой, Робин.

– Подождут. Сейчас я разговариваю с женщиной, которую люблю.

– Спасибо. Робин, если ты боишься хичи, как же ты будешь действовать дальше?

– Милая, а какой у меня выбор? Пятьдесят дней разрыва во времени. То, что мы только что услышали, древняя история, это было двадцать пять дней назад. Если я прикажу прекратить экспедицию и возвращаться, они получат распоряжение только через двадцать пять дней.

– Конечно. Но ты ведь можешь ее прекратить?

Я не ответил. Чувствовал я себя очень странно – слегка испуганно, а главное, непривычно.

– А что, если мы не понравимся хичи, Робин? – спросила она.

Прекрасный вопрос! Я задавал его себе с того самого дня, как впервые подумал о возможности сесть в корабль хичи и отправиться исследовать эту загадку самому. Что, если мы встретим хичи и не понравимся им? Что, если они раздавят нас, как мух, поработят, будут ставить на нас людоедские эксперименты? Или просто проигнорируют нас?

Глядя на желтую точку, которая начала медленно пульсировать, я попытался успокоить ее:

– Вероятность, что они действительно причинят нам вред, очень маленькая.

– Не нужно меня успокаивать! – сказала Эсси явно раздраженно. Что-то отразилось на ее мониторах, потому что сестра снова заглянула, нерешительно постояла у входа и вышла.

– Эсси, ставки слишком велики. Помнишь прошлый год в Калькутте? – напомнил я. Мы тогда поехали на один из ее семинаров и уехали раньше времени, потому что не могли выносить зрелища жалкого города с двумястами тысячами нищих.

Она посмотрела на меня и хмуро ответила:

– Да, я знаю, голод. Но голод существовал всегда, Робин.

– Только не такой! И не такой, какой начнется скоро, если мы не предотвратим его! Мир расползается по швам. Альберт говорит…