– Насколько я понимаю, ничего и не скажут, – сказал полковник Пайкавей. – Мне не приказано что-либо вам сообщать. Да и Робинсон, наверное, ничего особенного вам не сказал. Этот толстяк умеет держать язык за зубами. Впрочем, кое-что я вам все-таки сообщу – только факты, и ничего, кроме фактов. Вы же знаете, как устроен наш мир – он ничуть не меняется, всегда все одно и то же. Насилие, обман, корыстолюбие, бунтующая молодежь – стремление к жестокости, вплоть до садизма – все то, что было характерно для гитлеровской молодежи. Все эти прелести. И выяснить, что же происходит не только в вашей стране, но и вообще в мире, не так-то просто. Общий рынок – хорошая вещь. Это то, чего мы всегда хотели, к чему всегда стремились. Но это должен быть настоящий, подлинный Общий рынок. Вот что следует себе уяснить совершенно отчетливо. Должна возникнуть объединенная Европа, то есть союз цивилизованных государств, основанный на цивилизованных идеях и принципах. Поэтому, когда что-нибудь неладно, прежде всего нужно выяснить, где именно это неладное происходит. Так вот, наш монстр, этот желтый бегемот, всегда знает, где и что, он все еще сохранил свое поразительное чутье.
– Вы имеете в виду мистера Робинсона?
– Да, я имею в виду мистера Робинсона. Они хотели дать ему титул пэра, однако он отказался. Вы, конечно, понимаете почему.
– Вы, наверное, хотите сказать, – сказал Томми, – что он предпочитает…
– Совершенно верно. Это не корыстолюбие, однако он прекрасно понимает, что такое
– Только имя, – ответил Томми. – Больше ничего не помню.