Врата Смерти

— А теперь — всем замереть! — прошептал Кульп. — Верховный маг на берегу!

Матросы затаили дыхание. Чья-то безжалостная рука зажала раненому рот, ускорив его перемещение в мир Клобука. «Рипат» почти бесшумно выскользнул из бухточки. Киль со слабым шелестом разрезал сонную воду.

Тишина их отплытия тоже была иллюзорной. Открыв свой магический Путь, Кульп наполнил пространство вокруг корабля несуществующими звуками: приглушенными голосами, скрипом снастей, плеском воды. Он намеренно сгустил тьму, придав ей едва видимый силуэт корабля.

«Только бы хватило сил», — думал Кульп.

Противник клюнул на ложные звуки и ударил в пустое место. Второй удар также был мимо цели: молния испепелила иллюзорный силуэт баркаса.

И вновь стало тихо. До Геслера и остальных дошло, что их жизнь напрямую зависит от магического искусства Кульпа. Они с надеждой глядели на боевого мага, даже не пытаясь прятать свой страх. Честняга стоял за штурвалом, впившись в рукоятки колеса. Корабль плыл сейчас только по воле ветра.

Кульпу казалось, что судно едва ползет. Его одежда, которой и так досталось, теперь взмокла от пота. Он делал все, чтобы не попасться в ловушки своей противницы. По манере вторжения, по мелочной настырности Кульп понял, что это женщина.

Над далекой хиссарской гаванью сияло яркое зарево. Матросы не хуже Кульпа понимали: плыть туда бесполезно и опасно. Семиградие охватил давно предсказываемый мятеж.

«Вот мы и в море, — думал боевой маг. — Осталась ли в Семиградии хоть одна спокойная и безопасная гавань? Геслер говорил: на борту есть все необходимое. Но хватит ли припасов, чтобы добраться до Арена? Плыть туда больше месяца, и каждый день плавания может оказаться последним. Куда разумнее было бы отправиться в Фалар, но до него шестьсот лиг».

Наскоки противницы ослабли, а затем и вовсе прекратились. Кульп сразу вспомнил слова Дюкра: «Вы же знаете, куда плыть». Геборий Легкокрылый. А ведь этот сварливый старик потащится через пустыню на безжизненный берег. Он верит, что Дюкр его спасет.

— Можете вздохнуть свободно, — объявил матросам Кульп. — Наша противница прекратила охоту.

— Какая противница? — не понял Честняга. — Ты же говорил про верховного мага.

— Я немного ошибся: это оказалась верховная колдунья.

— Ей до нас уже не дотянуться?

— Нет, парень. Видно, у нее нашлись дела поважнее.

Кульп помолчал, затем спросил капрала:

— Куда ты намерен плыть?

— Пока не решил. Главное, мы унесли оттуда ноги.

— Нам нужно пересечь пролив и добраться до отатаральского берега.

— Маг, неужели эта баба вышибла тебе мозги? Что мы там забыли?

— Здесь не береговая охрана, капрал. Здесь тебе придется выполнять мои приказы.

— А если мы сейчас выкинем тебя за борт? Что скажешь, маг? Здесь полно дхенраби, и они с удовольствием тобой закусят.

Кульп вздохнул.

— Капрал, это не моя прихоть. Мы с моим другом явились в таверну, чтобы купить лодку. А лодка нам понадобилась, чтобы спасти одного верховного жреца Фенира. Можешь скормить меня дхенраби — никто и слезинки по мне не уронит. Но если ты рассердишь верховного жреца, его вспыльчивый и своенравный бог сразу тебя заметит. Хочешь увидеть красные глаза разгневанного Фенира?

Капрал привалился к мачте и громогласно расхохотался. Буян и Честняга тоже улыбнулись.

— Вам смешно? — нахмурился Кульп.

Буян перегнулся через борт и плюнул в воду. Обтерев рот тыльной стороной ладони, матрос сказал:

— Мы уже испытали на себе гнев Фенира, маг. В Первой армии, которой больше нет, мы служили в Кабаньем полку. Потом Ласэна обрушилась на культ Фенира, и нас загнали в эту дыру сторожить никому не нужный берег.

— Но мы не отреклись от Фенира, — добавил Геслер. — У нас даже есть молодые приверженцы.

Он кивнул в сторону рулевого.

— Что ж, поплыли к отатаральскому берегу. Честняга, курс на восток. Так и держи, пока утром мы не поймаем попутный ветер.

Кульп привалился спиной к борту.

— Забыл спросить: кроме меня, кому-нибудь еще нужно отстирывать штаны?

Дюкру повезло: его лошадь оказалась цела, и он покинул деревню верхом. По обочинам дороги в неярком лунном свете мелькали человеческие фигуры. Прохладный ветер пустыни донес сюда остатки песчаной бури — уже не яростной и сметающей все на своем пути, а превратившейся в пыльную дымку. У историка запершило в горле. Подъехав к перекрестку, Дюкр остановился. Основная дорога сворачивала на юг, к Хиссару. На запад уходила неширокая караванная тропа. Историк вгляделся во тьму. Шатры! То были не просто кочевники. Совсем рядом, в какой-то четверти лиги от перекрестка, разбила свой лагерь армия мятежников.