Врата Смерти

— Футов семь или восемь будет, — сказал историк. — Учти, пещера тоже заполнена водой. Длина пещеры футов пятнадцать. Все это время ты должна удерживать дыхание. Сумеешь?

«Должна суметь».

Из обреченного поселения долетали едва слышимые крики. Последние крики догорающей и гибнущей Макушки. До чего же быстро: всего одна ночь — и все потонуло в крови и огне. Очевидность случившегося не укладывалась в сознании.

Веревка в руке Фелисины натянулась.

— Твоя очередь, — сказал Геборий. — Проткни пузырь, отшвырни в сторону и ныряй.

Кинжал мгновенно пропорол кожу мешка. Воздух с мягким шипением вырвался наружу. Мешок сморщился. Фелисина набрала столько воздуха, сколько вместили ее легкие, и погрузилась в воду. Обеими руками она схватилась за веревку, даже не обратив внимания на выскользнувший кинжал.

В пещере было совсем темно. Вода стала заметно холоднее. Легкие Фелисины требовали новой порции воздуха.

«Только бы не потерять сознание», — мысленно твердила Фелисина, двигаясь вперед. Впереди мелькнул огонек. Сжимая зубы, Фелисина поползла на свет. Руки Бодэна подхватили ее за воротник арестантской блузы и вытащили на поверхность…

Спина Фелисины упиралась в холодный твердый камень. У самой головы подмаргивал фитилек масляной коптилки. У стены высились два дорожных мешка с деревянными каркасами. Там же стояло несколько бурдюков с водой.

— А где мой кинжал? Выронила? Растяпа!

— Можешь спуститься за ним на дно, — огрызнулась Фелисина.

Бодэн усмехнулся, затем схватился за веревку. Вскоре над водой показалась голова Гебория. Бодэн быстро вытащил историка на поверхность.

— Нашу поклажу снесли сюда. Заметил?

— Вижу, — коротко ответил Геборий.

— Заварушка оказалась покруче, чем я думал, — сказал Бодэн. — Слазаю-ка я туда, гляну, что к чему.

Бодэн скрылся в темноте заброшенного ствола.

— Что там еще? — спросила Фелисина.

Геборий ответил пожатием плеч.

— Не отмалчивайся, старик! Ты что-то знаешь.

— Помнишь, что говорил Саварк? «Посмотрите на юг».

— Ну и что?

— А вот и то, девочка. Чем гадать, дождемся Бодэна.

— Мне холодно.

— Мы не взяли с собой лишней одежды. Только воду, пищу, кое-какое оружие и огниво. Правда, есть одеяла, но их лучше не мочить.

— На жаре они быстро высохнут, — возразила Фелисина и начала развязывать один из мешков.

Вскоре вернулся Бодэн. Он присел на корточки напротив Гебория. Чувствуя, что сейчас они начнут перешептываться, Фелисина откинула одеяло.

— Довольно тайн, Бодэн! Говори вслух.

Разбойник вопросительно поглядел на Гебория. Тот, как всегда, пожал плечами.

— Досин Пали в тридцати лигах отсюда. Мы когда-нибудь видели городские огни?

— Что за шутки, Бодэн? Даже если бы там полыхал весь город, мы бы ничего не увидели.

— Правильно, старик. Но я видел зарево. И это не пожар. Это битва магов.

— Клобук тебя накрой! — пробормотал Геборий. — Значит, все-таки началось?

— Началось, — рявкнул Геборий.

— Что началось? — не поняла Фелисина.

— Мятеж в Семиградии, девочка, — ответил ей историк. — Вихрь Дриджны долетел и сюда.

Эта тринадцатифутовая посудина лишь называлась баркасом. Дюкр не сразу решился ступить на ее борт. Днище по щиколотку покрывала вода. Многочисленные пробоины в борту были заделаны, чем попало, а то и просто заткнуты тряпками. Баркас отчаянно вонял тухлой рыбой.

Кульп оставался на причале. Когда дневная жара спадала, у воды становилось прохладно. Боевой маг поплотнее натянул армейский плащ.

— И сколько же вы заплатили за это корыто? — бесстрастным тоном спросил он.

Имперский историк горестно вздохнул.

— Я рассчитывал, что вы его почините… каким-нибудь магическим способом.

— Магия не всесильна, Дюкр. Боюсь, даже корабельных дел мастер не взялся бы чинить эту рухлядь.

— М-да, — пробормотал Дюкр, выбираясь на причал. — Баркас развалится, едва мы отойдем от берега. И как у этого рыбака хватило совести всучить мне такую дрянь?

— А разве вы не помните изречение: «Совесть и торговля несовместимы»? Лучше было бы просто нанять какой-нибудь подходящий баркас.

— Это могло бы вызвать подозрения. И потом, я тут почти никого не знаю.

— И что вы теперь намерены делать? — спросил Кульп.

— Для начала — вернуться в таверну. Сядем там и будем думать.

Они прошли по ветхому причалу и выбрались на проселочную дорогу — «главную улицу» рыбачьей деревушки. Как и в любом селении, находящемся под боком у крупного города, внешний вид рыбачьих жилищ отражал скромные потуги их хозяев в стремлении не отставать от Хиссара. Темнело. Кроме трех деревенских псов, что хрустели рыбьими костями, на улице не было ни души. Сквозь плотно занавешенные окна домов пробивались редкие полоски света. Внутри деревни близость воды почти не ощущалась; здесь господствовал жаркий ветер пустыни.