Врата Смерти

— Пауков, разумеется. Храм кишит пауками. Убивай их везде, где только заметишь. Слышишь, трелль? Возьми вон те ноги на толстой подошве, возьми руки из жесткой кожи. Перебей всех до единого. Понял?

Маппо кивнул и поплотнее закутался в меховую шкуру. Он лишь слегка вздрогнул, когда жесткая изнанка задела вспухшие раны на затылке. Опять приступ лихорадки, вызванной укусами, и не только ими. Трелль подозревал, что тут повинны и странные снадобья, которые накладывал на него молчаливый слуга Иска-рала. Раны, оставленные клыками и когтями диверов и странствующих, вызывали страшную болезнь. Чаще всего она вела к бредовым состояниям, умопомешательству и заканчивалась смертью. У оставшихся в живых едва ли не каждый месяц случались приступы ночного безумия, когда хотелось убивать всех, кто попадется под руку.

Искарал Паст считал, что Маппо избегнул подобной участи, но сам трелль не торопился делать выводы. Если два полнолуния подряд с ним ничего не случится, значит, верховный жрец оказался прав. Маппо не хотел даже мысленно представлять, как повел бы себя, если бы его обуяла жажда убивать. Давным-давно, во время битвы на Джагодхане, он намеренно вогнал себя в такое состояние. Чтобы одолеть врага, воины часто становились «добровольными безумцами». С тех пор воспоминания о зверствах, которые он сотворил, сопровождали его повсюду. Маппо знал, что от них ему не избавиться до конца жизни.

Если проклятая отрава все-таки осталась в нем, лучше лишить себя жизни, чем повторить тогдашний кошмар.

Искарал Паст тыкал метлой по все углы скромной кельи. Раньше здесь останавливались нищенствующие паломники. Теперь келья стала временным жилищем Маппо.

— Не жалей их, трелль, — приговаривал старик. — Убивай всех, кто кусается и жалит. Это священный предел Тени, и в нем должно быть чисто! Убивай всех, кто ползает и снует под ногами. Потом вас обоих внимательно проверят — нет ли на вашей коже или в складках одежды этих отвратительных насекомых. Незваные гости сюда не допускаются. Их ожидает лохань со щелоком. Но вас не будут мыть в щелоке, хотя мои подозрения остаются.

— Давно ли ты здесь, верховный жрец?

— Странное слово ты употребил — «давно». Нелепое и неуместное. Важны лишь сделанные дела и достигнутые цели. Время — приготовление и не более того. Каждый приготавливается столько, сколько нужно. Нужно признать, что приготовление начинается с самого рождения. Мы рождаемся, и нас погружают в тень, пеленают в священную двойственность, чтобы мы вбирали в себя сладостный нектар существования. Я живу ради приготовлений, трелль, и они близки к завершению.

— Где Икарий?

— Отдавая одну жизнь, взамен получаешь другую. Передай ему это. Он в библиотеке. Монахини оставили здесь жалкую кучку книг, В основном трактаты о том, как себя ублажать. Я убедился, что подобные сочинения лучше читать в постели. Все остальное собрано мной. Ужасающе мало, и это обстоятельство не перестает меня ошеломлять. Ты голоден?

Маппо вздрогнул. Болтовня верховного жреца действовала на него усыпляюще. На каждый заданный вопрос Искарал Паст отвечал монологом, вытягивавшим из Маппо силы и отбивавшим всякое желание спрашивать еще о чем-либо. Рядом с этом стариком ход времени и вправду становился бессмыслицей.

— Ты спросил, голоден ли я? Да.

— Слуга готовит еду.

— Он ее может принести в библиотеку?

Верховный жрец сдвинул брови.

— Вообще-то это опрокидывает весь этикет. Но если ты настаиваешь…

Трелль заставил себя встать.

— Где библиотека?

— Поверни направо, пройди тридцать четыре шага, потом опять поверни направо и пройди двенадцать шагов. Дальше войдешь в правую дверь и сделаешь тридцать пять шагов. Справа от тебя будет арка. Войдешь в нее и пройдешь одиннадцать шагов. Там ты в последний раз повернешь направо, пройдешь пятнадцать шагов и откроешь правую дверь.

Маппо очумело взирал на старика. Верховный жрец переминался с ноги на ногу.

— Есть и другой путь, — усмехнулся трелль. — Повернуть налево и пройти всего девятнадцать шагов.

— Вот-вот, — пробормотал Искарал.

Маппо подошел к двери.

— В таком случае я пойду коротким путем.

— Иди, если тебе это так нужно, — сердито бросил старик и погрузился в разглядывание своей почтенной метлы.

Этикет и в самом деле опрокидывался. Маппо это понял, едва переступив порог библиотеки, одновременно служащей… кухней. Икарий сидел в нескольких шагах от него, расположившись за массивным, заляпанным черными пятнами столом. Рядом, чуть ли не впритык, стоял слуга. Он сосредоточенно глядел внутрь котла, подвешенного над очагом. Голова слуги постоянно скрывалась в клубах пара. В руке у этого странного существа был деревянный черпак, которым он постоянно перемешивал содержимое котла.

— Будем надеяться, что твое варево еще и съедобное, — сказал слуге Маппо.

— Книги гниют, — произнес Икарий, разглядывая Маппо. — Никак выпутался?

— Да вроде того.

Продолжая разглядывать трелля, Икарий наморщил лоб.

— Насчет съедобности варева ты ошибся, друг мой. Это не суп. Слуга изволит стирать белье. Нечто более съедобное ты найдешь вон там.