Вы — в клетке. Подземелье. Никаких окон. Только серый бетонный пол, глухие серые стены и черные прутья, которые отделяют вас от тускло освещенного коридора. Завтрака вам не дали; время приближается к концу обеда, и ваш желудок сводит от голода. По полу бегает крыса; она останавливается у решетки и глядит на вас. Вы впервые осознаёте, что лежите на полу, на одном уровне с крысой. Крыса глядит прямо вам в глаза, ее хищные глазки жарко горят кровавым блеском. Она показывает вам свои зубки, очень острые зубки, в хищной ухмылке — ухмылке, присущей любому хищнику с незапамятных времен. Очень уж ей хочется впиться вам в глаза. Вы бессильны этому помешать, пытаетесь двинуться и слегка приподняться, по валитесь обратно на пол. Вы так чудовищно слабы. А крыса подбирается все ближе. Вы пытаетесь догадаться, как оказались в клетке, в этом месте, и почему творится такое. Вы придерживались каких-то неправильных политических взглядов, но не можете вспомнить, каких именно. При фашистских режимах это едва ли имеет какое-то значение. Но ведь не могло же это быть настолько важно? Крыса подбегает к вам на пару футов ближе. Или все-таки могло? Еще ближе… Вы вскрикиваете. Но здесь некому вникать в ваше бедственное положение..