Враг за Гималаями

Татуированный товарищ Нгуен, от которого в отличие от остальных несло не перегаром, а чем-то вообще тошнотворным, внезапно горячо залопотал на своем языке, энергично жестикулируя обеими руками. Несколько раз в его сбивчивой речи проскальзывало имя Доан Динь Тхи.

– Что он хочет? – просил Донцов, по очереди обращаясь то к одному, то к другому русскоговорящему товарищу.

Однако адекватный перевод был получен лишь после того, как бывший экспроприатор банков (бывший говоря условно, поскольку его ловкие, жилистые руки могли взломать еще немало империалистических сейфов) закончил свой экспансивный монолог и лихо отдал честь, приставив ладонь к уху.

– Товарищ Нгуен хочет сказать, что хорошо знает девушку с таким именем, – пояснил товарищ Те. – В прошлом году он сам помог ей перебраться сюда с нашей счастливой родины. Она осталась должна ему большие деньги и куда-то пропала. Недавно она появилась опять, рассчиталась за все, включая неустойку, и попросила покровительства.

– Где она сейчас? – Вожделенная добыча замаячила чуть ли не в двух шагах от Донцова, и его сердце непроизвольно дрогнуло.

Впрочем, все оказалось не так уж просто. Товарищ Нгуен в силу своей занятости не мог знать, где в каждый отдельный момент находится каждая маленькая вьетнамская девушка, попавшая под его покровительство. Скорее всего ее пристроили к какому-либо общественно-полезному труду. Торговать на рынках дарами цветущей родины, или шить в мастерской модные и удобные носильные вещи.

В заключение товарищ Нгуен выразил надежду, что девушки, сопровождавшие их в этой плодотворной и поучительной поездке, ни в чем не уступают той самой Доан Динь Тхи, а, наоборот, воспитанием и кротостью значительно превосходят ее.

– Тут мы с вами целиком и полностью согласны. – Донцов, переимчивый по натуре, кивнул на восточный манер. – Но нам нужна именно Доан Динь Тхи.

Три авторитетных в своих кругах товарища вступили между собой в жаркую дискуссию, а Кондаков, находившийся уже на грани распада, мутно подмигивал Донцову и жестом римскою патриция, дарующего жизнь рабу-гладиатору, демонстрировал большой палец правой руки.

Цимбаларь обронил в сторону:

– Сейчас они эту Дунь-Дунь на такое дно упрячут, что ее даже сам вьетнамский бог не найдет… Кстати, кто там у них на небесах заправляет?

– Не знаю… Будда, наверное… Или Карл Маркс.

Все внимание Донцова было сейчас сосредоточено на товарищах То, Те и Нгуене, явно пытающихся найти какой-то компромисс. Впрочем, прочесть что-либо на их плоских, малоподвижных лицах было не менее сложно, чем уловить смысл в мелодичной чирикающей речи.

Наконец совещание закончилось, и товарищ То, самый говорливый в этой компании, произнес с вопросительной интонацией:

– Вы обещаете, что Доан Динь Тхи не пострадает как в плане физическом, так и в плане нравственном?

– Само собой, – ответил Донцов. – Насколько я понимаю, она остается гражданкой своей страны, а следовательно, юрисдикции наших законов распространяется на нее в весьма ограниченной степени. Каждый свой шаг мы будем согласовывать с представителями консульства.

– Хорошо, мы сделаем для вас этот маленький подарок. Надеюсь, вы расцените его как залог нашей дальнейшей взаимовыгодной дружбы.

Товарищ То кивнул товарищу Нгуену, и тот вытащил из кармана мобильный телефон самой последней модели, где всяких функций и наворотов было больше, чем в служебном компьютере Донцова. Сразу после этого краткое сообщение улетело к адресату, в руках которого находилась судьба Доан Динь Тхи, известной также как Тамара Жалмаева и прочее, и прочее, и прочее.

– Сейчас вас отвезут куда следует. Там будет ждать человек, которому можно доверять. Он издали покажет вам девушку. Все остальное зависит от вас. Прошу в машину. – Товарищ То указал на второй джип, из которого спешно эвакуировались веселые пассажирки, все, как одна, одетые в яркие брючки-дудочки и короткие курточки на рыбьем меху.

Донцов, наблюдая эту сцену, успел подумать, что у нашенских девушек на таком промозглом ветру обязательно покраснели бы носы и заслезились глаза, а этих, только что прибывших из тропиков, ничего не берет – за крошечный носик мороз не укусит, в узкий глаз вихрь не задует, а на желтой коже никаких следов атмосферного воздействия вообще не заметно.

Хорошо хоть, что во второй машине пахло не перегаром, а дешевой косметикой и чем-то неуловимым, что всезнающий Цимбаларь охарактеризовал не совсем галантным словом «мандачина».

Молодой водитель управлялся с могучей машиной столь же ловко и бесцеремонно, как у себя дома с трехколесной велорикшей. Магнитола исполняла заунывные восточные мелодии. Похоже, жизнь с утра ладилась.

– Могли бы пару девах для компании оставить, – сказал Цимбаларь.

– Тебе одни девахи на уме… А пистолет ты прихватил? – поинтересовался Донцов.

– Не-е… В сейфе остался. Кто же знал, что мы прямо отсюда на операцию поедем.

– Ладно, как-нибудь с одной девчонкой справимся.

– Справимся, если никто не вмешается.

– Не должны… Нам ведь обещали содействие.