Враг всего сущего

— Не думаю, — возразил маг, — далеко не все волшебники были способны держать язык за зубами. Думаю, есть люди, осведомленные о Белой Дымке не хуже меня. Хотя и эльфов тоже не стоит сбрасывать со счетов. Вдруг этот барон умудрился так им досадить, что они решили отравить его, не привлекая к себе внимания?

Я на миг представил себе Лиринну, Лигреля, прочих эльфов, которых знал по службе в армии. Нет, что-то не складывалось, вряд ли они были способны на такое. А может быть, я просто пленник иллюзий об этом гордом народе?

— Хорошо, Алур, — выдавил наконец я. — Спасибо за помощь и кучу полезной информации. Вероятно, мне в скором времени снова понадобятся твои знания.

— Всегда пожалуйста, Гэбрил, — с лукавой усмешкой вымолвил маг. — Ты знаешь, где меня искать.

Я распрощался с волшебником и отправился в контору приводить в порядок растрепанные мысли и чувства. Там меня ждали походная раскладушка и стакан сухого вина. Они помогли смириться с тем, что иногда окружающий мир бывает гораздо хуже, чем думаешь.

Утро встретило рассветом и… стаканом холодной воды, вылитым за шиворот чьей-то заботливой рукой. Я подскочил, как ужаленный. Надо мной возвышался Гвенни с ехидной улыбкой на устах. Именно он окропил меня ледяной водой, предварительно набранной в туалете.

— Что, проснулся? — ядовитым тоном осведомился друг.

— Гвенни, зачем так будить? — с укоризной произнес я. — Нормально нельзя, что ли?

— Вода оказалась последним средством, к которому пришлось прибегнуть. До этого момента все, что мы с Лиринной (кстати, очень очаровательная девушка) делали, было бесполезным. Ты спал как убитый. Если бы не твой храп, я действительно решил бы, что тебя нет в живых.

Могу поверить. В последнее время ночной сон стал для меня сродни роскоши, и немудрено, что уставший организм требовал своего.

— А где Лиринна?

— Вышла куда-то, думаю, по своим женским делам, — деликатно ответил Гвенни.

На часах было уже десять часов утра. За окном брезжило хмурое утро обычного дня. Из приоткрытого окна слышались голоса прохожих, стук колес проезжавших карет и повозок.

— Гэбрил, ты, конечно, молодец, что повесил картину, которую я подарил, но почему я до сих пор вижу этот страшный ковер? Глазам больно смотреть!

— Ты пришел только затем, чтобы побрюзжать над моим плохим вкусом? — осведомился я. — Если да, то таким я родился и переделываться не собираюсь. Одно время этим пыталась заниматься жена, но она хотя бы имела формальное право. Мы же с тобой, Гвенни, к счастью, не супруги.

— Скажешь тоже! — засмеялся Гвенни. — Я отдаю предпочтение роскошным брюнеткам и шатенкам с хорошей фигурой, а не тридцатилетним мужикам с небритой физиономией.

— Прекрасно, одобряю твой выбор. Говори, что надо, и выметайся — у нас с Лиринной дел по горло.

— Думаешь, я бью баклуши? — усмехнулся Гвенни. — Меня привело журналистское расследование.

— Вот как? — подбоченился я. — Теперь еще и писаки собираются отбивать хлеб у бедных частных сыщиков.

— Не прибедняйся, Гэбрил! — хохотнул друг. — На наш век расследований хватит. К тому же я не собираюсь перебегать тебе дорогу. Просто хочу услышать комментарии по поводу статьи, которую мы опубликовали во вчерашнем вечернем выпуске «Столичной жизни».

Он дал пахнувшую типографской краской газету с передовицей, бросавшейся в глаза, название которой гласило: «Покойный барон встал из могилы». Я бегло прочитал заметку, написанную кем-то из репортеров, пахавших на приятеля. Суть статьи сводилась к сбору слухов и описаний очевидцев необъяснимого появления в поместье баронессы фон Бомм призрака ее покойного мужа. Кроме того, штатный художник газеты поместил в качестве иллюстрации карандашный набросок, изображавший призрака, отдаленно смахивавшего на барона Отто фон Бомма.

— Ну, что скажешь? — спросил Гвенни, когда я отложил газету в сторону.

— Уволь художника, — ответил я. — Барон на рисунке не похож.

— Так, значит, ты там был? — обрадовался друг. — Умираю от любопытства, расскажи, что тебе известно.

Поскольку Гвенни действительно был моим другом, я рассказал обо всех событиях той ночи.

— Даже не знаю, что бы сделал на твоем месте, доведись встретиться тет-а-тет с настоящим привидением, — заметил Гвенни в конце рассказа.

— Зато я знаю. Ты бы заставил его дать эксклюзивное интервью для «Столичной жизни», а потом долго судился с родственниками покойного, которые бы подали на тебя в суд.

В этот момент в кабинет вошла Лиринна. Сегодня на ней была короткая, слегка приталенная зеленая куртка с высоким воротником, из-под которого выглядывала белоснежная льняная рубашка с широкими отворотами, на ногах узкие обтягивающие лосины и полусапожки на высоких каблуках, делавшие ее выше, чем я, а уж Гвенни едва доставал ей макушкой до уровня груди. Правда, другу нельзя было отказать в одном ценном качестве — он никогда не комплексовал по поводу роста.

— О чем шепчетесь, мальчики? — спросила Лиринна с немного ленивой интонацией.

— Да так, о пустяках всяких, — протянул друг. — Прошу прощения, пора. Лиринна, — Гвенни послал девушке воздушный поцелуй, — вы просто прелесть!