Враг у порога

Сбоку от карт стоял графинчик с портвейном, и Сомервиллу протянули бокал с вином. Адмирал постучал пальцем по карте.

— Лэндс-Энд, вот где мы будем через два дня. Это точка нашего рандеву. Некоторые грузовые суда — парусники из числа тихоходов — в настоящее время уже следуют туда. Мы отплываем завтра, по прибытии «Смелого». Моим флагманом станет он, поскольку я хочу взглянуть, как он маневрирует в открытом море.

Изучавший карту Сомервилл кивнул.

— Всем ли судам известно место назначения?

— Всем, — утвердительно склонил голову адмирал. — Каждое судно получило отдельный приказ. В скверную погоду удержать суда в строю невозможно. А эти суда тяжело нагружены артиллерийскими орудиями, так что кто-нибудь неминуемо отобьется. — Отодвинув одну карту в сторону, он перешел к следующей. — Мы встретимся вот здесь, вне поля зрения сухопутных наблюдателей и вдали от обычных торговых маршрутов. И уж наверняка подальше от штата Флорида. Шестьдесят шесть градусов западной долготы, двадцать четыре северной широты.

— В операции участвует масса судов, им известно о месте назначения.., давно ли?

— Уже не меньше трех недель.

— Отлично, просто великолепно!

При этом оба улыбнулись, а адмирал Нейпир даже хмыкнул под нос. Заметивший это капитан Фосбери был озадачен этими улыбками, но тут же с пожатием плеч выбросил все это из головы. Мало ли какие причуды бывают у главнокомандования; у него хватает ума не интересоваться, что тут смешного.

— Еще портвейна, сэр? — спросил вместо этого Фосбери, заметив, что бокал сухопутного военного пуст.

— Непременно. Может, скажем тост, а, адмирал?

— От всей души поддерживаю. Так давайте выпьем за безопасное плавание — и замешательство врага.

На сей раз оба рассмеялись вслух, после чего осушили свои бокалы. А капитан Фосбери снова напомнил себе, что по своему рангу недостоин справляться у них, в чем тут юмор.

* * *

В Англии зябкий, дождливый день клонился к вечеру. Зато в Мексике, отделенной от туманного Альбиона обширными просторами Атлантического океана, утро только-только занималось — и уже стояла жара. Впрочем, стрелок Бикрам Хайдар из 2-го Гуркхского стрелкового полка жары почти и не замечал. В Непале летом бывает и пожарче. А уж в Бомбее, где полк стоял до отправки сюда, было и того хуже. Нет, донимала его отнюдь не тропическая жара, а бесконечное рытье. Ежели б он хотел остаться дома и заняться крестьянским трудом, он всю жизнь копался бы в земле эдаким-то манером — с мотыгой и лопатой. Но Бикрам никогда и не думал подаваться в крестьяне. Чуть ли не с пеленок он знал, что будет солдатом, как отец, а до того — отец отца. Он помнил, как дед сидел по вечерам у огня, покуривая трубку, — с прямой спиной, стройный и подтянутый, как за полтора десятка лет до того. А послушать его рассказы! О дальних странах и диковинных людях. О выигранных и проигранных сражениях. О хитроумных уловках и развеселых деньках в полку. Замечательно! Бикрам ни разу, ни на кратчайший миг не усомнился, что станет солдатом королевы. Да и теперь в его душе не шевельнулся даже червячок сомнения — просто уж очень он не любил копать землю.

Так что он обрадовался, когда джемадар[27] окликнул его и трудившихся по соседству:

— Хватит копать, надо вырубить кусты и мелкую поросль, мешающие лесорубам подступиться к деревьям.

С радостью выхватив свой кукри,[28] Бикрам вместе с остальными гуркхами трусцой припустил вдоль рядов землекопов. Пыльная дорога позади огибала склон холма, пересекая овраг по деревянному мосту, только что выстроенному командой саперов. Впереди подлесок был уже вырублен, и солдаты Бомбейского стрелкового рубили деревья, преграждающие путь. А еще дальше впереди раскинулись непролазные джунгли.

Бикрам только-только начал рубить стелющуюся по земле лиану, как сзади донесся какой-то отдаленный треск.

— Джемадар, не ружейная ли это пальба? — встрепенулся он.

Джемадар, слышавший ружейную стрельбу не раз и не два, что-то буркнул в знак согласия, озираясь на дорогу и взглядом отыскивая место, где аккуратными пирамидами стояли их мушкеты. И мгновенно принял решение.

— Коружи…

Договорить он не успел. В глубине джунглей прямо перед ними прогремел нестройный залп, и джемадар рухнул, щедро орошая почву кровью из разорванного горла. Бросившись на землю, Бикрам по-пластунски пополз вперед, прячась в подлеске и держа кукри наготове. Еще один залп прошил листву у него над головой, послышался топот бегущих ног — и наступила тишина. Потом сзади поднялся крик. Мгновение Бикрам лежал неподвижно. Надо ли преследовать нападавших? В одиночку, почти без оружия — не считая острого клинка. Вряд ли подобное разумно. Но ведь он гуркх и боец. Бикрам уже был готов устремиться вслед за сидевшими в засаде стрелками, когда позади прокричали новые команды и пропел горн.