Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

Что касается политических вопросов, а также военного сотрудничества, немецкий военный атташе в Варшаве, генерал Макс Йозеф Шиндлер, тремя неделями позже проинформировал министра рейхсвера и начальника Войскового управления о содержании состоявшихся бесед. К тому времени просочилась информация, что предметом обсуждения явились далеко идущие амбиции. Шиндлер, который принимал участие в беседах вместе с Герингом, задним числом узнал: рейхсканцлер не считает, что участники переговоров зашли слишком далеко. Гитлер, по-видимому, не наделил Геринга полномочиями по ведению переговоров, но принял по возвращении его отчет. Своему консультанту по вопросам политики на Востоке фюрер лишь замечает: «Нас не интересует, каковы намерения Польши в отношении Востока»^{121}.

Согласно отчету Шиндлера, поляки — речь идет о партнерах по диалогу из среды военных — в ходе обсуждения «возможного военного сотрудничества в целях предотвращения проникновения русских [на Запад] выступили с далеко идущими предложениями»^{122}. Если Польша получит «свободу действий в Украине», то Германия в качестве компенсации должна будет «расширить собственное влияние в Прибалтике». Кроме того, был сделан ряд предложений по решению проблемы Польского коридора. Очевидно, и польской стороне пришлось принять как данность, что военное сотрудничество с целью противостояния России станет возможным лишь в том случае, если Германии будет обеспечено стабильное сообщение с Восточной Пруссией по суше, а значит, и близость к русской границе. Гитлер, который, как и министр рейхсвера Бломберг, а также начальник Генерального штаба Людвиг Бек, был проинформирован об этом, мог быть доволен. В тот момент он не мог предположить, что правящая в соответствии с указаниями Пилсудского группировка уже вскоре после кончины маршала в вопросах, касающихся Данцига и Польского коридора, проявит неуступчивость и вновь станет искать поддержки Франции.

Во время своего визита в Польшу Геринг беседовал с генералом Казимиром Соснковским, ответственным армейским инспектором Восточного пограничного округа Полесье. Можно с уверенностью предположить, что в ходе этой беседы обсуждались возможности организации обороны на восточном направлении. Соснковский, непосредственно отвечавший за эти вопросы, за несколько дней до того заявил французскому послу и его военному атташе, что с точки зрения поляков, любое сотрудничество Франции с СССР является нежелательным. Нелепо само по себе представление о том, что тысячи советских бомб могут быть сброшены на Берлин с целью оказания помощи французской буржуазии. В случае польско-советской войны, которая, по мнению Соснковского, могла случиться через два года, помощь германского оружия является весьма желательной — как и чем могла бы помочь Польше в такой ситуации Франция? Польский генерал размышлял прежде всего над возможностями организации совместной обороны; совместное нападение таило в себе большой риск: даже в случае удачного исхода наступления следует полагать, что Украина предпочтет работать «на короля Пруссии»^{123}.

В игру вступает посол Польши в Берлине Юзеф Липский, которому в числе других было поручено сопровождать Геринга. Липский незамедлительно сообщил заместителю министра иностранных дел Яну Шембеку о том, что Геринг предложил создать «почти антироссийский альянс и организовать совместный поход на Россию», намекнув на «большие возможности Польши в Украине»^{124}. Широкая натура «рейхсегермейстера» хорошо известна, можно хорошо себе представить, как он, сидя за одним столом с Соснковским, обсуждал с ним разного рода политические фантазии. Конечно, он знал о намерениях и идеях своего фюрера, которые тот развивал именно в этом направлении. Туманных намеков было, очевидно, достаточно, чтобы наэлектризовать польскую сторону^{125}. В краткие сроки было решено продлить пребывание Геринга, особым поездом он был отправлен в Варшаву.

Министр иностранных дел Польши полковник Бек лично сопровождал премьер-министра Пруссии и нес ответственность за то, чтобы Геринг был принят с дружеским вниманием и с большими почестями, хотя визит, по заверениям Польши, первоначально не должен был носить политического характера^{126}. Источники из окружения польского правительства в изгнании описывают ход событий иначе, чем это изложено в отчете тогдашнего военного атташе Германии. Во время приема в немецком посольстве Геринг встретился с премьер-министром Леоном Козловским. Затем состоялась сенсационная аудиенция у маршала и его военного окружения. При этом Геринг якобы предложил, чтобы Пилсудский принял на себя командование объединенной германо-польской армией. Польские генералы, такое складывается впечатление, были не в восторге от прыти Геринга, опасаясь, что маршал может принять предложение. Старый вояка будто бы не раз просыпался среди ночи и отдавал приказ двигаться маршем на Минск^{127}.