Враг с планеты Земля

Из подпространства мы вывалились чуть ниже эклиптики на расстоянии около ста миллионов тин от планеты. Конечно, с такой дистанции Тарс не увидишь, про находящиеся на орбите объекты и говорить нечего, но голосфера над пультом всего через двадцать секунд услужливо высветила всю картину. После привычного запроса и отклика «свой-чужой» расположенные в системе градарные станции передали на борт необходимую информацию.

Формально меня здесь не было не так уж и долго, но по ощущениям словно бы целая жизнь пролетела. Флора, мир-без-времени, Земля, опять Флора… И каждый раз в каждом месте во мне будто что-то менялось, делая чуть другим, открывая иные возможности. Даже родную для меня Землю я уже воспринимал несколько отстранённо, как дом, где родился и вырос и который готов защищать, но уже переставший быть главным. Это примерно как для пацана, ушедшего во взрослую жизнь и оставившего за спиной воспоминания детства, пусть даже самые лучшие…

Станция Тарс-секунда, не участвовавшая во второй битве у Мегадеи и потому сохранившаяся, висела теперь над столицей и базой. Орбитальные верфи и доки функционировали в нормальном режиме. Около них вились уже не только военные, но и гражданские корабли. После наших геройств во имя Империи заказы на производство продукции поступали к нам изо всех уголков державы. Имперский патриотизм и раньше являлся одной из основных составляющих местной политики, а нынче и вовсе стал едва ли не единственным маркером для отличия, кому доверять можно, а кому не только можно, но и нужно. И Тарсу в этом разрезе повезло практически так же как Мегадее и всему дому Ван Тиль… Хотя почему Ван Тиль? Теперь его уже вполне официально называли Ван Румий, а по-старому именовали лишь по привычке — ведь, как гласили архивы, за четыреста с лишним лет существования Великой Империи Бохав, правящие дома меняли свои имена трижды, и последнее такое событие случилось два века назад.

Не хуже верфей и доков работали горнорудные фабрики в астероидном поясе. Доставшиеся от ФСПшников, новенькие, можно сказать, с пылу с жару, они сейчас вовсю приносили прибыль новым хозяевам. Формально — компаниям «уважаемых сибатуев», а по факту — мне и через меня дому Ван Румий. Местные получали с добычи десять процентов и прыгали от подобной удачи до потолка. Ведь предыдущие владельцы заводов с ними вообще делиться не собирались. Мне же такая схема позволяла обходить санкции стопланетников и Лану, введённые после войны лично на барона Румия за его «бесчеловечные методы ведения боевых действий».

Смешно, но эти «ужасные» санкции вполне допускали участие стопланетных предпринимателей в подсанкционном бизнесе с Тарсом через так называемые «прокладки». Большинство из них, к слову, были созданы моими знакомыми «хоббитами» — Жлобенем и Браменем.

На посреднические услуги уходило ещё примерно десять процентов, но я об этом ничуть не жалел. Мало кому во Вселенной удавалось добиться столь тесных и, что ещё важнее, выгодных отношений с командорами Лиги. Ещё совсем недавно я пытался понять, почему эти прожжённые и довольно циничные торгаши относятся ко мне едва ли не с пиететом. Ведь даже победа в недавней войне — это вовсе не повод ограничивать собственные аппетиты всего десятью процентами и идти на беспрецедентное сотрудничество с Тарсом и Мегадеей. Насколько мне было известно, разнообразные торговые преференции со стороны партнёров никогда не являлись для представителей Торговой Лиги чем-то особенным и уж тем более уникальным. Тем не менее, они поддержали практически все наши хотелки и предложения.

Причину я понял только тогда, когда побывал в мире-без-времени. Уточнить следовало лишь некоторые детали. И значит, важный разговор с командором Жлобенем должен был состояться в самое ближайшее время…

Ближнюю оборону системы Тарса, помимо «Секунды», обеспечивали в настоящее время корветы «Бойкий», «Ладный», «Гневный», «Дерзкий» и «Стерегущий» плюс шесть номерных МУКов, ещё не заслуживших личные имена. Дальнюю — крейсера «Рюрик», «Баян» и «Паллада» и около двух десятков истребителей и перехватчиков, барражирующих на внешних орбитах. Ещё сотня малых машин базировалась на поверхности, с готовностью к вылету от пяти до шестидесяти минут в зависимости от степени угрозы. Подчинённые непосредственно мне УБК «Варяг» и «Аврора» занимались, в основном, «демонстрацией флага» в иных секторах Империи и исполняли специальные поручения в пространстве других держав и нейтральных зонах Вселенной.

Все трофеи, полученные после второй битвы за Мегадею, я «великодушно» оставил Анцилле. Больше ста боевых кораблей ФСПшников, ланийских дестроеров и примерно столько же вспомогательных судов составляли теперь костяк космофлота правящего дома Ван Румий. Забирать даже малую часть их на Тарс выглядело бы с моей стороны форменной глупостью. Тем более что правящий дом Ван Румий был теперь и моим домом, и обеспечивать защиту его центральной планеты становилось для меня первейшей обязанностью.