Враг Рима

Малх вздохнул. И так каждый раз, когда они встречались. Жрецы должны быть примером выдержки, не должны ломаться под ударами судьбы. У него других проблем хватает, чтобы еще и Бодешмуна утешать. Разве он должен нести на плечах двойную ношу? Рассудок говорил Малху, что он не виновен ни в смерти Аришат, его жены, ни в смерти Ганнона, но чувства отказывались признать это. Бессонными ночами Малх часто думал, что именно его излишняя правильность отчасти стала причиной того, что произошло с Ганноном. После смерти Аришат он превратился в фанатика, которого ничего не интересовало, кроме планов Ганнибала Барки. В доме не стало радости, веселья и смеха. Сафон и Бостар, взрослые мужчины, не страдали от его меланхолии, а вот Ганнон, наверное, сильно мучился. Понимание этого изматывало Малха все сильнее. Надо было побольше проводить с ним времени, думал он. Может, даже отправиться порыбачить, вместо того чтобы нудно рассказывать о сражениях прошлого.

— Да, тяжело, — ответил Малх Бодешмуну, стараясь выразить сочувствие, и спешно потянул жреца за руку, прочь с пути едущей повозки. — Очень тяжело.

— Больно, — жалобно прошептал Бодешмун. — С каждым днем все сильнее.

— Знаю, — вздохнул Малх. — Есть только две вещи, которые помогают мне хоть как-то справляться.

В печальных карих глазах Бодешмуна мелькнул проблеск надежды.

— Какие же, скажи?

— Первая — моя ненависть к Риму и всему, с ним связанному, — резко бросил Малх. — Годами мне казалось, что возможность отомстить не придет никогда. Ганнибал изменил все. Наконец-то у Карфагена есть шанс свести с ними счеты!

— С окончания войны на Сицилии прошло больше двух десятков лет, — возразил Бодешмун. — Больше поколения.

— Верно, — согласился Малх.

Он помнил, как ослаб огонь ненависти, пылавший в нем, до появления на сцене истории Ганнибала. Теперь же он разгорелся ярче солнца, подпитываемый еще и горем утраты.

— Тем более нельзя забывать этого.

— Мне это не поможет. Порождать насилие — не дело эшмуна, — тихо сказал Бодешмун. — А какой другой способ?

— Я хожу по улицам у торгового порта, слушаю разговоры и приглядываюсь, — ответил Малх и, увидев недоумение на лице собеседника, пояснил: — Ищу хоть какие-то приметы, малейшие крохи информации, все, что может помочь точнее узнать, что произошло с Ганноном и Суни.

Бодешмун разочарованно посмотрел на него:

— Но ведь мы и так знаем. Тот старик сказал.

— Знаю, — ответил Малх, смутившись оттого, что его вынуждают открыть главную тайну. Он потратил огромные средства на жертвоприношения Мелькарту, «владыке города», моля лишь о том, чтобы мальчики не утонули в том страшном шторме. Конечно, бог не дал ему никакого ответа, но и сдаваться Малх не собирался. — Просто до сих пор существует возможность того, что они все еще живы. Их мог кто-нибудь подобрать.

Глаза Бодешмуна расширились.

— Опасно верить в такое, — сказал он. — Будь осторожен.

Малх кивнул, но не стал скрывать раздражения.

— А ты как справляешься? — спросил он.

Бодешмун возвел глаза к небу.

— Молюсь моему богу. Прошу, чтобы он позаботился о них в царстве мертвых.

Для Малха это было уже слишком. Более чем достаточно.

— Мне надо идти, — пробормотал он.

И решительно зашагал, оставляя позади отчаявшегося Бодешмуна.

Вскоре Малх дошел до Агоры. Увидев множество сенаторов и других политиков, выругался. Он и забыл, что этим утром должно состояться важное обсуждение. Уже подумывал сменить планы и прийти, но потом передумал. Сейчас большинство в Собрании поддерживало Ганнибала, и вряд ли это изменится в ближайшем будущем. Помимо восстановления авторитета Карфагена через подчинение иберийских племен и угрозу Сагунту, союзнику Рима, Ганнибал способствовал обогащению города. Хотя более отдаленные его планы еще и не были всем известны, мало кто из старейшин о них не догадывался.

Увидев Госта, Малх скривил губы. Тот всегда думал о предстоящей войне с Римом и всегда выступал против нее. Дурак, подумал Малх. С возвратом авторитета и богатства Карфагена война с Римом становилась неизбежной. Главной причиной была аннексия Сардинии, всего один из примеров несправедливого обращения Республики с его народом. За последние годы Рим продолжал угрожать Карфагену, делая это безо всякого уважения, посылая в Иберию своих соглядатаев, туда, где они не имели власти, заключив союз с Сагунтом, основанным греками городом, который находился в сотнях миль от Италии. Они даже имели наглость наложить на Карфаген одностороннее обязательство не расширять свои владения на север, в сторону Галлии.

Погруженный в мысли, Малх не увидел, что Гост его заметил. Когда толстяк с самодовольным видом подошел к нему, было поздно поворачиваться к нему спиной. Выругав себя за намерение дойти до бухты короткой дорогой, Малх вежливо кивнул Госту.

Тот противно улыбнулся.

— Не идешь на обсуждение этим утром? — спросил он.

— Нет, — ответил Малх, пытаясь побыстрее пройти мимо.

Неуклюже двигаясь из-за полноты, Гост перегородил ему дорогу.

— Мы уже заметили, что тебя не было на последнем заседании. Твоих ценных замечаний нам не хватало.