Враг невидим

— Только на бронеплойструме.

Самоходная повозка под таким названием появилась на Такхеметском фронте в последний год войны. Это было огромное, рычащее, громыхающее железом, плюющееся огнём чудище, вроде уложенной набок осадной башни. В движение его приводила та же магия, что оживляла боевых големов. Только големы, при всей своей безмозглости, умели действовать самостоятельно, бронеплойструмом же управлял спрятанный внутри человек. Поэтому в войсках к новинке поначалу отнеслись скептически. Но практика доказала её эффективность, и как раз против боевых големов: те просто не соображали, что эта штука сильнее и надо от неё убегать.

Эффективность эффективностью, однако водителей бронеплойструмов на фронте почитали несчастнейшими из людей. Внутри этого чуда магической мысли было нестерпимо душно, воняло смесью серы и горького миндаля, уши закладывало от грохота. Ни малейшего удовольствия от такой езды человек получить не мог, а мог только контузию заработать.

— Ну-у, сравнили бронеплойструм с венефикаром! — воскликнул лейтенант с укоризной. — Это же совершенно разные ощущения! Но ничего, завтра и прокатимся. А теперь пойдёмте, пойдёмте, пока вы не уснули за столиком.

Манеры Токслея с каждой минутой становились всё более и более покровительственными. Но Веттели это нисколько не смущало, не коробило, наоборот, приятно было вверить свою расшатанную судьбу в чьи-то крепкие и хваткие руки, способные стать надёжной поддержкой на пути к новой, незнакомой, но наверняка счастливой жизни…

Однако жизнь старая, страшная и надоевшая до тошноты, не спешила отпускать своих пленников.

Оба поняли, что творится неладное, стоило им только переступить порог жилого корпуса.

Казарма гудела растревоженным ульем. Метались ошалелые курсанты с оружием в заметно дрожащих руках. Отставники выглядели необычно взбудораженными, что-то шумно обсуждали меж собой — многие тоже при оружии (табельное отобрали сразу после приказа о демобилизации, но за годы войны только дурак не догадался обзавестись личным). Откуда-то с верхних этажей доносились дикие вопли и брань.

Рыжие брови Токслея поползли кверху.

— У вас здесь всегда так шумно?

— Сегодня особенно, — сдержано ответил Веттели. Глупость, конечно, но вдруг стало досадно, что его временное обиталище предстало пред гостем в совсем уж неприглядном виде. — Простите, лейтенант, но я должен узнать, что здесь происходит. Кажется, это не к добру.

Чувство близкой опасности ещё никогда не подводило капитана Веттели, не подвело и на сей раз.

— Курсант, объясните, что у вас приключилось? — он за рукав поймал пробегавшего мимо парня, заставил остановиться. Тот взглянул с ненавистью, дёрнулся в попытке вырваться, но увидел офицерский мундир и притих. Ответил зло.

— Один из ваших, — это прозвучало как ругательство, — поймал в душевой комнате нашего курсанта и грязно надругался над ним. Когда его обнаружили за этим занятием, было уже поздно, бедный Уинсли был уже обесчещен, не представляю, как он станет с этим жить! Подонка попытались схватить, но при нём оказался штык-нож. Теперь он взял в заложники другого младшего курсанта и прорывается к оружейной. Вы довольны? Я могу идти? — парень вёл себя нагло, но Веттели решил, что в такой ситуации его можно понять.

— Там есть кто-нибудь из наших офицеров? — так не хотелось ввязываться в грязную историю на пороге новой жизни.

— Ваших никого, только наши. Не знаю, где вас всех носит! — бросил курсант, дёрнул плечом и удрал.

Капитан с лейтенантом переглянулись, вздохнули и двинулись следом. А что им ещё оставалось?

Насильника они узнали издали, ещё по голосу — такой ни с кем не спутаешь, удивительно неприятный был тембр. Вдобавок, он сильно шепелявил и присвистывал по причине отсутствия передних зубов, ещё до войны выбитых в драке.

— Назад! Все назад, ффши окопные! Не то прифью вафего ффенка! — неслись разудалые вопли со второго этажа.

— Сдаётся мне, это наш бывший сержант Барлоу, — пожаловался Токслей на бегу.

— А кто же ещё? — подтвердил Веттели печально. — Конечно, Барлоу, притом пьяный. Он каждый день пьёт. Надо было прикончить его ещё в Такхемете, это было бы большой услугой альбионской короне. Ох, не пришлось бы теперь навёрстывать упущенное.

Как в воду глядел!