Враг моего врага

– Вы меня не дослушали! – сердито сказал Мокрушин. – Я вас не гоню на улицу! Раз уж вам не дорога собственная жизнь, то что тут можно поделать?! Это ж клиника! Но… но и рисковать по-глупому тоже не следует! Поэтому поступим так! Вы сейчас переберетесь… в сторону барной стойки!

– Зачем? Я не поняла!

– Затем, что это хоть какая-то защита! На случай, если… ну, вы понимаете, да?!

– А вы? Что будете делать вы?! И что будет с этой девушкой?

– Я перенесу ее в другое помещение! Попытаюсь, во всяком случае! А там… там попробую снять с нее этот гребаный «пояс»! Хотя это, если хотите знать мое мнение, самый идиотский самоубийственный поступок, который я только совершал за всю свою жизнь!

– А давайте я сама сниму с нее «пояс»! А вы можете забраться под барную стойку и переждать там опасный момент!

– Тьфу на вас! – зло сказал Мокрушин. – Вот же вредная… Так и хочется врезать еще разок! Делайте, что вам велено! Спрячьтесь за стойкой! Она, кажется, из мрамора… Выдержит, если что, ударную волну и возможное обрушение!

– А вы не задушите ее? – уже от барной стойки поинтересовалась ВС. – Смотрите же, не обманите. А то потом сто раз пожалеете!

Мокрушин, цедя ругательства, вытащил из джинсов кожаный пояс. Судорожно вдохнул полные легкие воздуха. Разжал сначала собранные в пясть пальцы «нежити» – как выяснилось, она и вправду сжимала в кулачке нажимной контактник с кнопкой. Затем перехлестнул ей запястья ремнем… Ну все, теперь, если и очухается, не сможет махать ручонками и что-либо дергать, переключать или нажимать…

Наверное, у кого-то из их троицы есть свой личный ангел. Во всяком случае, когда Мокрушин осторожно приподнял девушку с пола и взял ее на руки, не произошло того страшного, что могло сейчас случиться.

Проходя мимо барной стойки, он крикнул:

– Держите рот открытым! Слышите меня?! А то, если вдруг рванет, без перепонок останетесь… И кому вы тогда, глухая тетеря, будете нужны!

Проход в кухонное помещение оказался свободным. Поваренок Николай забыл закрыть за собой дверь… Вот и славненько.

Мокрушин со своей опасной поклажей на руках прошел весь коридор. И уперся в металлическую дверь, на которой не было никаких надписей.

Встав боком и продолжая удерживать «нежить» на весу, он исхитрился открыть дверь. Для этого оказалось достаточно сначала нажать локтем на ручку, а затем пнуть створку дверей ногой. Помещение, в котором вдоль стен стояли три холодильные камеры, разделенные на отдельные секции для хранения различных продуктов при определенных температурных условиях, было чистым, сухим и прохладным. Стены обшиты листовым металлом… Очень хорошо!

– Эй! – донесся до него женский голос. – Не вздумайте оставить девушку там одну! Не смейте закрывать ее в камере! Слышите меня?!

«Вот же ведьма! – выругался про себя Мокрушин. – Похоже, Рейндж, она и вправду способна читать твои мысли!..»

– Слышу! – крикнул он громко. – Сейчас пояс буду снимать! Не высовывайтесь! И не забывайте, что вам сказано: держите открытым рот!

Он положил все еще пребывающую без сознания девушку на пол. Уже приоткрыл было обратно дверь продуктовой кладовки, намереваясь выйти и запереть ее на защелку извне… «Пусть ребята-взрывотехники мудохаются, а я-то свою миссию исполнил…» Но неожиданно даже для самого себя в последнюю секунду передумал.

Щелкнул пакетником, расположенным в коридоре возле двери. Под потолком холодильной камеры, коротко мигнув, вспыхнула лампа. Присел на корточки, все еще отказываясь верить тому, что он надумал, решился-таки сделать.

Ну а приняв решение, уже не стал мешкать ни секунды.

Сначала он аккуратно расстегнул крепления «накладки». Для чего девушка надела эту штуковину (либо ее заставили это сделать), понятно. Не бином Ньютона – для того, чтобы замаскировать контуры скрытого предмета, то бишь смертоносного «пояса». Для того, чтобы эта «нежить» не запалилась раньше срока, чтобы со стороны ее трудно было отличить от будущей роженицы. Вот для чего.

Мокрушин двумя пальцами, затаив дыхание, чуть приподнял, стараясь не потревожить «проводку», ближний к себе край фальшнакладки. Опустился на колено, ощущая через ткань джинсов стылую поверхность ребристого металлического листа, уложенного в качестве полового покрытия.

Ну что ж, теперь ему был виден сам «пояс», надетый на шахидке, – шириной сантиметров в тридцать, прошитый, простроченный на секции-кармашки, с заметным утолщением в области живота…

– Тва-аю мать! – пробормотал Рейндж, разглядев в одном из кармашков чуть выглядывающую верхней частью наружу черную продолговатую коробку с трехсантиметровой «пипкой»-антенной. – Бросай все нах! И беги, долбаный ты псих!!!

Он нащупал влажной ладонью «липучки» у нее на спине. Даже приглушенный звук отдираемой клейкой ленты лезвийно резанул по нервам…

Примерно через минуту, показавшуюся ему самой длинной и самой глупой, самой легкомысленной во всей его жизни, Мокрушин вновь поднял девушку на руки. Но теперь на ней уже не было ни смертоносного снаряжения, ни даже ее длинной кофты: из одежды остались лишь брючки да бюстгальтер.