Враг моего отца (СИ)

— Я боялась, что с тобой что-то случится, — мой голос заглушает его шея.

— Все хорошо, — усмехается он и сильнее прижимает меня к себе, гладя мою спину рукой.

Отстраняюсь от его шеи и всматриваюсь в его лицо. Вид уставший, несмотря на крепкие объятья. Видимых повреждений не наблюдаю.

— Ты точно в порядке? — еле слышно выдыхаю я, скользя взглядом по его лицу.

— Теперь, да, — отвечает слегка улыбнувшись.

Смотрим друг на друга, проходимся взглядами по губам. И в какой-то момент, словно желая проверить, что это правда мы.

Он и я. Здесь.

Сейчас.

Бросаемся друг на друга грубым поцелуем. Сильнее обхватываю его плечи и шею руками. Он сжимает мое бедро, и прижимает рукой, между лопаток, к себе еще сильнее. Наш поцелуй — это боль и удовольствие.

Дима делает несколько шагов к комоду, который стоит в прихожей, сметает все, что было на нем на пол, и усаживает меня на него. Теперь наши лица на одном уровне.

Практически в тот же момент, когда по прихожей разносится грохот от сброшенных вещей, Дима через силу прерывает наш поцелуй, обхватывает мое лицо ладонями, прикрывая мои уши и приглушая звуки.

— Всем оставаться на местах, — очень громко произносит он, продолжая смотреть в мои глаза, часто дыша. Он произнес это, чтобы охрана не ворвалась в дом из-за шума.

Убирает руки от моих ушей и лица, берется за мои ноги и обводит из вокруг талии, чтобы я вновь обхватила его ими. Затем подхватывает меня за ягодицы, и идет к лестнице. По пути умудряется продолжить наш пылкий поцелуй.

Глава 13

За окном уже глубокая ночь, но мы не спим.

Лежу, прижавшись к правому боку Димы, устроив голову у него на груди и забросив на него ногу и руку. Дима лежим на спине, обхватив меня правой рукой и касаясь кончиками пальцев моего плеча, а другую руку он заложил за свою голову.

Мы полностью обнаженные.

Волосы еще влажные после дважды принятого душа. Приятная усталость ломит тело, но пережитые события сегодняшнего дня, видимо, не дают заснуть.

Приподнимаюсь на локте и смотрю на Диму. Он смотрит в окно и погружен в свои мысли, хотя беспрестанно продолжает меня касаться. Даже сейчас рука сместилась с плеча на мою талию и теперь скользит по коже там.

— Дима, — мой голос чуть хрипит после моих стонов и молчания, в котором мы находились после, что вызывает усмешку у Димы, хотя он продолжает смотреть в окно. — Ответь мне, пожалуйста, честно: это был мой отец?

Дима чуть поворачивает голову и смотрит мне в глаза. Наверное, сейчас не место и не время, но этот вопрос висит в воздухе, и если я его не задам, то я взорвусь.

Мужчина заправляет влажную прядь волос мне за ухо и произносит:

— Не он, на удивление. Помнишь мужчин, которых мы встретили в ресторане? Того, что разговаривал со мной, я назвал Абрамовым.

Киваю, внимательно слушая его ответ.

— Это был он. Абрамов Руслан.

— Что произошло сегодня? — осторожно спрашиваю я, сомневаясь, что получу ответ.

Дима пристально смотрит мне в глаза.

— Я не хочу, чтобы ты знала, что произошло сегодня на самом деле, — начинает он говорить. — И врать тебе тоже не хочу. Поэтому я не буду рассказывать подробности. Хватит и того, что я вернулся сегодня домой.

— А Абрамов? Он вернулся домой? — неожиданно даже для самой себя задаю этот вопрос. И мне, кажется, я уже знаю ответ на него, и он совершенно меня не расстраивает. Дима не произносит ничего вслух, но его взгляд говорит о многом.

— Я рада, что ты вернулся домой, и мне неважно, что тебе пришлось сделать ради этого, — добавляю я и обратно прижимаюсь к нему.

Несколько следующих дней Дима пропадает на работе почти все дни и возвращается позже обычного. Улаживание дел на стройке, где произошел пожар, действительно требует его пристального внимания, и я это прекрасно понимаю.

А в середине недели он решает, поработать дома. И я испытываю восторг, что мой безопасный режим заточения, пока еще действующий в нашей семье, разбавляется присутствием мужа в доме, хотя он практически не выходит из своего кабинета, и я не мешаю ему.

Ближе к вечеру открываю дверь его кабинета и облокачиваюсь плечом, на дверной косяк, скрестив руки на груди.

Смотрю на своего мужа, сидящего за столом и погруженного в очередные документы.

— Могу я рассчитывать хотя бы сегодня на совместный ужин? Хотя бы тридцать минут, — шутливо произношу я.

Как всегда его губ касается ухмылка, но Дима отрывается от бумаг и смотрит на меня.

— Как я могу тебе отказать, — откидывается на спинку кресла, а я сомнительно изгибаю бровь.

— Отказать ты можешь мне всегда и в чем угодно, — отталкиваюсь от косяка и направляюсь к его столу.

— Но мне не хочется, — его слова на мгновение заставляют меня замереть.

Его лицо, как всегда серьезно. Да и слова он обычно в шутливой манере не бросает, по крайней мере, всё, что касается нас, поэтому я смущаюсь.

— Скажешь мне, что ты так увлеченно изучаешь? Или это секрет? — стараюсь переключить наш разговор на другую тему, причем на то, что обычно меня не интересовало. Но, Дима, как обычно, прочел все по моему лицу, поэтому подхватывает этот соскок.