Враг моего отца (СИ)

Думаю, слова матери ему были прекрасно слышны. Она не сдерживала громкость своей речи.

Мне не приятно от ее слов. Мне неприятно от того, что это слышал Дима. Но, я не буду жалкой, рыдающей и несчастной. Но, злой побыть могу. Потому что злость на родителей во мне хлещет новым потоком.

— Домой, — произношу я Диме, гордо пройдя мимо него. Он, не споря, следует вслед за мной.

Когда присоединяемся к нескольким парам, ожидающим прибытия лифта, Дима обнимает меня за плечи с левой стороны, и нежно целует меня в висок.

Делаю выдох, словно рвется первый сковывающий меня узел. Лифт открывает свои двери, и пальцы Димы скользят по моему запястью, ладони, и переплетаются с моими пальцами. Еще один выдох и узел. Заводит в лифт.

Отпускает мою ладонь лишь, когда я забираюсь в машину на заднее сидение, и, присоединившись ко мне, вновь переплетает наши пальцы и оставляет их у себя на бедре. Очередной выдох. Кажется, я начинаю отпускать случившееся в уборной. Эта встреча не может и не станет перечеркивать прекрасный вечер с мужем.

— Ответ на твой ранее заданный вопрос, — смотрю в окно и негромко произношу я, но знаю, что Дима меня услышит.

Чувствую его взгляд на себе. Поворачиваю к нему лицо и смотрю в его глаза также как и он в мои. Лицо серьезное и он весь во внимании к моей персоне.

— Да, я хочу.

Смотрим еще с минуту друг на друга, больше не говоря ни слова. Лишь его ладонь сжала мою чуть сильнее. Оба разворачиваемся обратно к окнам, наблюдая за вечерним городом.

Дима вновь помогает выбраться из машины, когда мы приезжаем домой, и больше ладонь мою не отпускает.

Заходим в дом, и неторопливо, словно давая мне шанс еще раз все обдумать, ведет на второй этаж. Дом в полумраке и только мои каблуки, стучащие по деревянному полу, издают громкий звук.

Дима ведет меня, периодически посматривая на меня через плечо. Он приближается к двери своей спальни, и я понимаю, что я впервые побываю в ней. Хотя сейчас мне глубоко становится наплевать какая она. Потому что сердце уже стучит в ушах от предвкушения и желания.

Дима толкает дверь и заводит меня внутрь. Подводит к кровати, которая сейчас является единственным предметом спальни, который я замечаю, и она — огромная, с черным постельным бельем.

Спальня, тускло, освещена прикроватными лампами, но даже так я вижу, как горят глаза мужчины. Его глубокое дыхание опаляет мой лоб, когда он вплотную подходит ко мне.

Я поднимаю к нему лицо. Его руки нежно скользят по волосам, заправляя их за уши и отводя назад.

Дима смотрит на мои губы и проводит большим пальцем по внешней границе нижней губы.

— Ты прекрасна, — шепчет он и, обхватив мое лицо левой ладонью, а правой зарывшись в волосы у меня на затылке, целует.

Целует так, что ноги готовы уже подкоситься. Медленно, многообещающе, глубоко.

Выдыхаю, когда он разрывает поцелуй. Обходит меня и становится за моей спиной.

Нежно перебрасывает мои волосы мне через плечо на грудь, и пробегается пальцами в нежном прикосновении от затылка до поясницы. Берется за замок, и расстегивает платье.

Чувствую, как его горячие ладони нежно касаются моей спины, скользят вверх и стягивают платье с плеч. Дима целует мое левое плечо, поднимаясь к шее.

Я выдыхаю со стоном.

Платье падает к моим ногам. Помогает мне перешагнуть через него. Я только в нижнем белье и туфлях.

Дима возвращается на место передо мной. Осматривает с полной серьезностью на лице. Принимается за свою одежду.

Первый на пол летит пиджак, затем галстук. Его глаза безотрывно смотрят в мои. Я облизываю губы, когда мои глаза все же скользят по представшему передо мной голому торсу мужчины, и возвращаются обратно к его глазам. От этого действия желваки на его челюсти ходят ходуном. Кажется, он ускоряется в своих движениях, полностью обнажаясь передо мной.

Закончив, снова подходим ко мне вплотную. Руки скользят по моей шее вниз по плечам, стягивая бретельки бюстгальтера.

Губы его целуют мою шею, плечи, скользят по ключицам к груди. Следуя за губами, пальцы цепляют мешающее кружево и стягивают его, давая мужчине насладиться мягкостью плоти и нежностью кожи. С бюстгальтером он тоже прощается.

Мои пальцы зарываются в его волосы, прижимая его голову к себе еще сильнее. Губы Димы скользят ниже к животу, оставляя горячие поцелуи, а сам он опускается перед ней на коленях. И его поза, прикосновения к груди, и поцелуи, ощущаемые на животе — так похожи на преклонение.

Глава 10

Ощущаю сквозь сон крепкую хватку на своем левом бедре. Его то сжимают, то отпускают. Когда тоже самое проделывают с моей ягодицей, я устало мычу в подушку.

— Отстань от меня, — сонно бормочу я, лежа на боку и прижимая к груди обнятое мною одеяло, сильнее. — Ты и так мне уже кругосветку по Камасутре устроил за три ночи.

В ответ слышу смешок. Открываю левый глаз, чтобы посмотреть.

На краю кровати сидит Дима, одетый в белую рубашку, черную жилетку и брюки. Верхние пуговицы рубашки притягательно расстегнуты. Искуситель.