Враг (ЛП)

  С другой стороны лунный свет, пробивающийся сквозь обветшалую крышу, освещал большое пространство. Он разглядел очертания машин, ящиков, инструментов, стеллажей, конвейерной ленты, бочек. Вдоль одной из стен стояли огромные пустые металлические полки, перед ними стоял брошенный вилочный погрузчик. Виктор отступил в темноту.

  Ему нужно было найти выход. Израильтяне знали бы об этом, и один из них помчался бы вокруг фабрики, чтобы прикрыть дальнюю сторону, с которой вошел Виктор. Если все трое последуют за ним внутрь, а ему удастся выбраться наружу, он будет дома на свободе. Они бы не допустили этой ошибки.

  Он держался подальше от тусклых лучей света, просачивающихся сквозь крышу, чтобы защитить свое ночное зрение, а также оставаться незамеченным. В конце каждого ряда полок было круглое зеркало, помогающее управлять погрузчиком. Большинство было разбито.

  Большие ящики были сложены в несколько рядов и штабелей. Виктор присел позади них на корточки, тяжело дыша, и рукавом куртки вытер с лица капли пота и дождя. Он ощупал пол, надеясь найти что-нибудь острое, чтобы разрезать пластилин, но ничего не было.

  Он оглядел ящики и увидел высокую фигуру, вошедшую в комнату и быстро отступившую от двери. Виктор выстрелил, но ему не хватило скорости, и израильтянин скрылся в укрытии.

  Где-то невидимо прозвучал выстрел, и дерево взорвалось, когда пули пробили один из ящиков. Виктор отступил. Он не мог видеть убийцу, а если и видел, то не рисковал вести перестрелку. Его запястья все еще были связаны, а у «Беретты» оставалось всего три патрона.

  Слева от Виктора был проход, который, как он предполагал, должен был привести его обратно в главный заводской цех. Он сделал рывок, выскочив из укрытия, надеясь на скорость. Пуля отскочила от машины.

  Он успел, не сбавляя скорости, бежал по широкому коридору, видя вдалеке огромные разбитые окна. Он выбежал в главный заводской цех, свернул вправо, чтобы скрыться из поля зрения тех, кто следовал за ним. Виктор не знал, был ли поблизости второй убийца. Ему пришлось рискнуть.

  Времени искать в темноте что-то острое, чтобы перерезать лямки, не было, поэтому Виктор засунул «беретту» за пояс, схватил с пола трубку и замахнулся ею за угол одной из металлических опор. Он издал громкий лязг. Он взмахнул им еще три раза, попав в столб точно в то же место. Он уронил трубку и потер ремешком между запястьями то место, где он смахнул краску, ржавчину и грязь, обнажив холодную сталь. Он чувствовал тепло трения, когда лихорадочно пилил.

  Лязг трубы, ударившейся о колонну, точно подскажет его врагам, где его найти, но у него не было выбора. Если он хотел жить, ему нужно было вернуть руки. Он пил сильнее, ожидая жгучей агонии от удара пули в любой момент.

  Ремень порвался. Наконец он был свободен.

  Виктор отполз прочь, избегая полос света, рассекающих воздух и отражающихся от капель дождя. Дойдя до укрытия ржавой лестницы, ведущей к затерявшейся во тьме раздвоенной лестнице, он остановился, повернулся и вытащил «беретту». Его руки все еще онемели, а запястья покалывали, но было приятно снова иметь независимые движения.

  Он слышал шаги, хруст песка и другой мусор, но не мог видеть источник. Он должен был двигаться. Каждый момент, когда он оставался под перегородкой, давал другим убийцам время приблизиться и обойти его с фланга. В тридцати футах отсюда был внутренний дверной проем; он подошел к ней, держась вплотную к стене, ступая так медленно и тихо, как только мог. Он не мог видеть, куда идет, и знал, что один неверный шаг может выдать его позицию. Он бы снял обувь, но пол был так усеян острыми предметами, что, пока он добирался до двери, он изрезал себе ноги в клочья.

  Виктор остановился в десяти футах от двери. Вокруг было слишком много света, чтобы подойти ближе, не раскрывая себя. Его враг мог наблюдать за дверным проемом, предполагая, что он пойдет туда, и готов стрелять в секунду, когда Виктор выйдет на свет.

  Он вздохнул, готовясь к спринту и снова доверившись скорости. У него не было особого выбора.

  Что-то коснулось уха Виктора. Он вздрогнул, поднял руку и обнаружил на плече чешуйку ржавчины. Он инстинктивно откинул голову назад, глядя вверх. Он ничего не видел, но знал, что раздвоенный уровень находится в двадцати с лишним футах над его головой. Что-то там наверху заставило чешуйки ржавчины упасть.

  Второй убийца. Как и думал Виктор, они знали, где он прячется, и пока один ждал в заводском цеху, второй стремился зайти с фланга не слева и не справа, а сверху.

  Виктор повернулся к лестнице. Израильтянин наверху должен был бы спуститься туда, на свет. Виктор шагнул вперед и в сторону, чтобы лучше рассмотреть лестницу. Если бы он мог убить этого, внутри остался бы только один. Таковы были шансы Виктора.

  Он что-то стукнул ботинком. Его занесло в лужу и разбрызгало. Не громко, но достаточно громко в тишине.

  Щелкнул глушитель, и пуля вошла в пол в паре футов от него. Другой шлепнулся в лужу.