– Смотрите, дети мои! – патетично провозгласил Великий отец. – Смотрите на эту разумную женщину! Она согрешила, но призналась в своем проступке – и теперь душа ее радуется покаянию! И Луг всеблагой тоже радуется на небесах! – он ткнул пальцем вверх. – А может быть, – тут голос его стал мягко—вкрадчивым, – вы знаете, кто из ваших знакомых, друзей или соседей обращается к темным колдунам? Или знакомы, не приведи Луг, с самими адептами мрака? Спешите, спешите облегчить свою душу, дети мои! Ибо покрывать чужие грехи – преступление не менее страшное, чем грешить самому! Открыв правду жрецам, вы спасете души тех, кто по незнанию или недомыслию впал в лугопротивную ересь! Придите в храм, дети мои, и расскажите нам все! Исповедь ваша останется тайной, и никто не узнает о вашей помощи! Посмотрите на этих святых людей! – Падерик широким жестом указал на пятерых здоровенных амбалов, которые стояли вокруг него, держа руки на поясе и внимательно наблюдая за толпой. Меньше всего детинушки походили на святых, физиономии имели самые разбойничьи, да и повадки тоже. Экипированы они были как настоящие воины: доспех, мечи и щиты. Шестым в этой живописной группе был человек в мантии мага. Глубоко посаженные серые глаза на изможденном лице горели фанатичным блеском. Если пятеро душегубов не проявляли никакого интереса к проповеди, то маг ловил каждое слово Великого отца, и при упоминании грехов его губы кривились в горькой усмешке. – Это – ваши защитники, освободители душ ваших, – продолжал Падерик, когда люди вдоволь налюбовались на указанных им индивидов. – День и ночь они радеют о спокойствии нашего прекрасного города, очищая его от скверны! Это – храмовая стража! Бойцы Лужьи, прекраснодушные воины!