Враг императора

– Есть!!! – восторженно заорали подростки. – Прямо в яблочко!

Тихон даже присвистнул:

– Господин учитель, а вы научите нас так стрелять?

– Может быть. Если будете себя прилично вести!

– Мы будем.

– Тогда становись… Начнем с тебя! Заряжай!

Уперев арбалет в землю, Тихон с видимым напряжением принялся крутить ворот. Потом прицелился, высунув язык… Бац! Мимо!

– Мазила, мазила! – радостно заорал младший братец. – Вот косорукий-то! Мне, мне дайте попробовать!

– Кто косорукий, гнида?!

– Цыц! – снова успокоил Лешка. – Давай, Тит, пробуй.

Мальчишка дернулся заряжать – ага, не тут-то было!

– Силенок еще не хватает. – Старший тавуллярий усмехнулся. – А ну, дай сюда.

Зарядив, протянул арбалет Титу. Тот засопел, даже покраснел от сознания всей важности дела… Оп! Выстрелил.

И тоже – промазал!

– Далеко тут, вообще-то, – заметил Тихон. – Я всегда куда как ближе стреляю.

– Ближе можно и ножом достать, – посмотрев на него, со всей серьезностью отозвался Алексей. – Если метнуть как следует. А ну-ка, заряжай! Целься! Стрелять только по моей команде, понял, Тихон?

– Угу.

– Ну, раз «угу», тогда говори вслух, как ты целишься?

– Ну это… – Парень замялся и начал учебными словами: – Мысленно провожу линию отсюда – туда, под яблочко мишени. Затем, задерживаю дыхание, ну, чтоб рука не дрогнула, и в этот момент…

– Поня-а-атно! Опусти самострел, отдохни. Тебя кто стрелять учил?

– Феодор, охранник.

– Он сам-то как стреляет?

– Как когда…

– Еще бы! – Лешка не выдержал, расхохотался, а потом пояснил, что рука не дрожит только у трупа. – Ну, дыхание ты, допустим, задержишь, а сердце-то все равно будет биться, его-то ты не остановишь, а, значит, и рука – пусть хоть немного, чуть-чуть – а дрожать будет. И черт с ней, пускай дрожит! Старайтесь, парни, совмещать невидимую линию прицела с мишенью в движении – пусть описывает некий небольшой круг – по ходу дрожания рук. И этот воображаемый вами кружок должен находиться непосредственно под мишенью – если нет ветра, над мишенью – если стрела слишком уж тяжела и тетива ослаблена, на три-четыре круга выше мишени – если стреляем издалека, по дуге. Понятно?

– Угу. Только больно уж все сложно!

– А просто ничего в этой жизни не бывает, ребята. Уж вы мне поверьте. Да, вот еще одно – тоже главное. Когда вы все мысленно совместили, прицелились, начинайте плавно тянуть спусковую скобу, не дергайтесь, не подгадывайте дыхание под выстрел, вообще его не ждите – в этом залог успеха! Ну, Тихон, пробуй!

Короткая арбалетная стрелка – болт – задрожала… нет, не в середине мишени, и даже не очень-то рядом, а, скорее, с краю. Но все же и это был прогресс!

– Ага-а-а-а!!! – подбежав к мишени, обрадованно завопил Тихон. – Вот оно как, оказывается! Ну, сейчас еще разок…

– Мне, мне дайте попробовать!

– Уйди, гнида!

– Не ругайтесь! Тихон, заряди брату арбалет.

Они стреляли еще, наверное, с час или даже того больше, и, как всякий учитель, Лешка откровенно радовался несомненным успехам своих учеников. Даже расслабленно пообещал:

– Завтра научу вас метать ножи!

– Вот здорово! Правда, Тихон?

– Ага!

– Да, – вдруг вспомнил «Филофей Мистрийский». – Хорошим манерам я ведь вас тоже должен научить!

– А может, лучше ножи пометаем?

– Всему свое время, – наставительно заметил Алексей.

Странно, но балбесы теперь не казались ему такими уж наглыми и противными, как в первый момент знакомства. Да, еще не следовало забывать – зачем он вообще сюда явился?!

– Короче, парни, объяснять манеры буду на примерах! На авторитетных примерах.

– Это как?

– А так! Вот скажите-ка, кого вы больше всего уважаете?

– Батюшку! – не сговариваясь, хором воскликнули подростки.

Алексей ухмыльнулся – он ведь того и ждал.

– Вот на его примере и будете учиться! Присмотритесь, понаблюдайте за ним – да только так, чтоб он ничего не заметил!

– Само собой!

– И каждый день будем с вами разбирать – что ваш уважаемый батюшка делал, с кем встречался, куда и зачем ездил, как разговаривал. Незаметно послушать все его разговоры вы ведь сможете?

– Да проще простого!

– Ну вот и славно. А теперь мне, пожалуй, пора.

Прихватив с собой гонорар, «учитель этикета и хороших манер Филофей Мистрийский» покинул дворец господина Агафона Карабиса, почтительно провожаемый его отпрысками.

Парни, прощаясь, даже заглядывали в глаза:

– А вы завтра точно придете, господин учитель?

– Постараюсь. У меня ведь, кроме вас, еще много дел, знаете ли! А вы тут время даром не тратьте – тренируйте дыхание и мускулатуру, побольше бегайте, прыгайте, подтягивайтесь.

– Мы будем! – хором пообещали подростки.

– И не забывайте смотреть за отцом!

Направив буйную энергию Агафоновых балбесов в относительно мирное русло, Алексей не спеша направился ближе к дому, весьма довольный полученным гонораром и проведенным днем. В синем небе сияло зимнее…

Глава 9 Зима 1449 г. Константинополь