Враг императора

Путь постепенно сужался, становился извилистым, темным. Сгустившиеся над головою деревья, кустарники, папоротники закрывали солнце. Вскоре пришлось спешиться, взять лошадей под уздцы. Бросив своего коня, Лешка схватил за узду лошадь Прохора, повел…

– Спасибо, братцы… что не бросаете! – сдерживая стон, прохрипел старшой.

Еще один раненый чувствовал себя получше – ему лишь раскровянили саблей руку, чуть ли не до кости. Перевязали – идти мог. А вот Прохор… Выдюжит ли?

Странно, но погони вроде бы не было – это настораживало: не может такого быть, чтобы татары не знали про балку! Почему ж не пошли? Есть другой, более короткий путь? Очень может быть… Очень может быть, лиходеи встретят беглецов впереди.

– Стойте! – Когда подошли к самому краю балки, Алексей обернулся. – Кузьма, давай за мной. Посмотрим, что тут?

Оставив остальных, старший тавуллярий осторожно нырнул в кусты, чувствуя позади, за собой, приглушенное дыхание артельщика. Вот и конец оврага. Густые кусты, папоротники… Алексей немного прополз вперед, приподнялся…

И нос к носу столкнулся с вышедшими из-за деревьев ратниками в коротких доспехах из плоских кованых колец и сверкающих шлемах. У каждого в руке – круглый татарский щит с большим умбоном, на поясах – сабли.

– Ага! – увидев беглецов, довольно ухмыльнулся один из ратников. – Ну? Куда идешь, татарская рожа?

– Парни! Вои! Мы ж не татары – мы свои!

– А вот сейчас посмотрим, какие вы свои! Эй, братие!

Господи! Да их тут множество – почти целый полк! Так вот почему татары не стали преследовать беглецов!

– Батюшка княже! – позвал кто-то. – Послухов татарских спымали!

– Да не татары мы, говорю!

Тяжело ступая, к беглецам подошел высокий, еще довольно молодой мужчина с красивым открытым лицом, обрамленным задиристой кучерявой бородкой. Голова его была непокрытой, в спутанные светлые волосы набилась хвоя, так же, как и на оплечье богатого плаща темно-красного сукна с золоченою строчкою по краям, накинутого поверх верхового панциря из крупных массивных колец, украшенных затейливой гравировкой. Панцирь, скорей, не боевой – парадный, отметил для себя Алексей.

– Кто такие? – с любопытством рассматривая беглецов, поинтересовался… князь. Да, похоже, князь – именно так его называли ратники.

– Свои мы… Беглецы с татарской неволи.

– А что-то ты на татарина больше похож! – кивнув на татарскую одежку Лешки, князь усмехнулся. – Да и подстрижен ты не по-православному – больно уж коротко.

– Да ладно! – обиделся Алексей. – Не видал ты, князь, бритых голов, что ли?

– Подозрительные вы люди, вот что! – Немного помолчав, князь обернулся к ратникам и коротко приказал: – Взять их!

– Ряполовский! Семен! – послышался позади хриплый голос Прохора.

Уже готовый броситься обратно в балку, Алексей обернулся, увидев выбравшихся из оврага артельщиков. Идущий впереди Прохор тяжело опирался на плечо одного из плотников:

– Слышу знакомый голос… Ну здравствуй, княже!

– Господи! – внимательно всмотревшись в плотника, князь размашисто перекрестился. – Никак Прохор Богунович!

– Он самый…

– Господи! А мы уж и не чаяли… Дай же обниму тебя, друже! О, да ты ранен! Эй, люди! Повозку сюда! И лекаря!

Лешка только моргал от удивления – ну ничего себе, плотник! С князьями – на «ты». Ай да Прохор!

– Как княжичи? – натужно улыбаясь, спросил артельщик.

– Слава Господу, здравствуют! Великий князь старшенького, Ивана, тоже правителем объявил.

– Все ж удалось уберечь от Шемяки… То славно!

Князь Семен нетерпеливо обернулся:

– Да где ж этот чертов лекарь? Ты сам-то где был, Проша?! В Литве, с Басенком Федором?

– Пытался в Литву… Да татары. Неволя, Крым. Бежал с оказией в Царьград. Там решил присмотреться – что да как. О том и доложу великому князю Василию! А о Сейид-Ахметовой орде больше мой друже Алексий расскажет.

– Расскажу. – Алексей поклонился.

Князь Семен радушно похлопал его по плечу:

– Извиняй, братец. Теперь вижу – и вправду, свои.

Москва встретила полк князя Семена Ряполовского хмурым мелким дождичком и покосившимися церквями окраины. По Рязанской дороге, вдоль вытянутых серыми языками заборов и изб пригородов, передовой отряд с ранеными и беглецами вскоре достиг Кремля – круглые башни, мощные стены с крупными квадратными зубцами, несколько каменных храмов, деревянные хоромы бояр.

Князь Семен Ряполовский тоже имел там свои хоромы, недавно пожалованные великим князем Василием «за верность и честь», а точнее – за спасение малолетних княжичей – Ивана да Юрия – от Дмитрия Шемяки, несколько лет назад княжившего таки в Москве.

Выпили, поговорили…

Алексей, в нетерпении горя сердцем, принялся выспрашивать об имперском посланце – монахе Георгие и его свите.

– Монаха Георгия, кесаря ромейского посланца, помню, – опустив чашу, вытер бородку князь. – А вот его свита… Извини, не приглядывался. Не знаю.

– А Георгий, Георгий сейчас где?

Князь Семен пожал плечами:

– Наверное, отъехал уже. Ни о чем таком он с великим князем не договорился, насколько я знаю…