Врачебная ошибка

– Вы смеетесь, да? Больше года прошло! Какой бизнесмен в здравом уме бросит фирму, кучу наемных работников и семью, не оставив координат?

– А вы не думаете, что Валерий может знать о местонахождении Марии? Может, она сбежала, поручив ему «разруливать» ситуацию?

– Зачем он тогда в розыск подавал?

– Да, верно…

– И на похороны к дочери не прийти – какая мать так поступит? Только не Маша!

– Вдруг она не в курсе? Если никто не знает о том, где она, ваша подруга может не знать о смерти дочери.

Анастасия задумалась, взгляд ее бесцельно блуждал где-то у меня за спиной.

– Так как насчет портрета? – вдруг задала она вопрос, и я не сразу вспомнила, о чем женщина спрашивала меня сразу после знакомства. Я собиралась ответить, но зазвонил телефон. Посмотрев на экран, я увидела, что звонок от Жанны.

– Агния Кирилловна, мне срочно нужно с вами увидеться! – раздался в трубке взволнованный голос девушки.

– Жанна, что случилось?

– Не телефонный разговор. Куда мне подъехать?

– Э-э… – замялась я, прикидывая, сколько времени могу провести вдали от Анютки. С другой стороны, вправе ли я отказать в помощи человеку, который о ней просит? Ты говоришь себе, что никому ничем не обязан, однако тихий, но настойчивый голосок где-то в глубине твоего существа шепчет: «А не пожалеешь ли ты о своем поступке? Что, если твоя помощь действительно имела бы решающее значение?» Поэтому я сказала: – Через полчаса в «Венской кофейне» на Василеостровской. Успеешь?

– Спасибо!

– Значит, портрет отменяется? – улыбнулась Анастасия, прислушивавшаяся к разговору. Она даже не пыталась делать вид, что ей неинтересно. – Странная у вас работа!

– Почему – странная? – удивилась я.

– Всем от вас что-то нужно. Наверное, это хорошо, когда в тебе нуждаются?

А она права – мне жизненно необходимо знать: я что-то значу! Не только для себя и своих близких, но и для других, незнакомых людей. Андрей говорит, что я тщеславна. После художников остаются картины, после режиссеров – фильмы, писатели увековечивают себя в книгах (если, конечно, это хорошие писатели). А что останется после меня – дети? Это, конечно, утешает, но Дэн и Анюта – самостоятельные личности, и у них будет своя жизнь. Наверное, мне бы хотелось оставить о себе хорошую память. Может, это и есть тщеславие?

– А бывает по-настоящему опасно? – вырвала меня из раздумий Анастасия.

– Да, – призналась я. – Но это опасный мир, верно?

– Вы правы, – помрачнела моя собеседница. – Видимо, Маша предвидела опасность, а я ей не помогла!

– Не вините себя: для того чтобы кому-то помочь, необходимо, чтобы он попросил о помощи!

– Но Маша… она просила, просто я не услышала, – тихо пробормотала Анастасия. – Надо было разговорить ее, заставить сказать, в чем проблема, а потом попытаться вместе ее решить!

– Бесполезно говорить о том, как следовало бы поступить. Но вы не расстраивайтесь, ведь ваша подруга, вполне вероятно, жива-здорова!

– Хочется верить…

Я назначила встречу в «Венской кофейне», так как кофе в пирожковой оказался отвратительным, и я решила запить его каким-нибудь приличным напитком. Такие подают в «Венской кофейне». Дело шло к вечеру, и заведение постепенно заполнялось людьми. Я пришла раньше назначенного Жанне времени, но прошло десять минут, потом двадцать, а девушка все не появлялась. Я и сама не слишком пунктуальна, поэтому склонна прощать людям опоздания, и все же Жанна сама просила о встрече, и странно, что ее до сих пор нет. Я позвонила ей на мобильный. Жанна трубку не сняла. Я заволновалась и еще несколько раз набрала девушку – с тем же результатом. Тогда я позвонила Андрею.

– Не пори горячку, – сказал он, выслушав мой сбивчивый рассказ. – Ты знаешь, где живет твоя Жанна?

– Она на электричке ездит, но точного адреса…

– Значит, сделаем так: ты звони в отдел кадров – будем надеяться, что там еще кто-то есть. Узнаешь адрес, перезвони.

– Если я попрошу няню задержаться…

– И думать забудь! – перебил Андрей. – Ты туда одна не поедешь – мало ли что.

– Да я даже не уверена, что Жанна из дома звонила: она сказала, что за полчаса доберется до Василеостровской, так что…

– Неважно. Я скоро освобожусь и съезжу к ней. Если дома Жанны не обнаружу, значит, будем думать.

Мне стало легче, когда я поделилась своей проблемой с Андреем. Хорошо бы еще, чтобы я могла забыть о своей тревоге до его возвращения!

* * *

Константин Жмых, судя по словам матери Антона, являлся его другом детства, лучшим другом, с которым Скоробогатов делился абсолютно всем – по крайней мере, до той поры, пока не уехал в Питер. Парень, казалось, не удивился визиту Трофименко.

– Так и знал, что что-то случилось! – проговорил он, как только Павел продемонстрировал ему полицейское удостоверение.

– Почему – знали? – насторожился Трофименко.

– Антон звонил пару недель назад. Он показался мне странным по телефону – голос какой-то грустный, да и нес он какую-то околесицу!

– Что-то случилось?

– Я спросил, но Антон отговорился тем, что ему нужно больше информации.

– О чем?

– Да шут его… Вроде бы это связано с его девушкой.

– Вы были знакомы с Ниной?

– Нет. А почему – был?

– Нина умерла.