Вполне современные девочки

Но он был честен и искренен. Он был доктором, психиатром, в конце концов. Почему он не понимает, что все не так просто, не так прямолинейно, не так ясно очерчено?

— Итак, ты хочешь меня лечить? Ты хочешь, чтобы я приходила сюда, чтобы ты мог вправить мне мозги, дал выход моим чувствам? — голос у меня был холодным, равнодушным. — Я понимаю так, что пока мои мозги не встанут на место, пока я не разберусь, что со мной происходит, ты не будешь любить меня?

Он вспыхнул. Невинный, детский румянец.

— Я хочу любить тебя, — говорил он с трудом, — если бы я этого не хотел! Я бы хотел найти в себе силы отправить тебя к другому доктору, чтобы не видеть тебя совсем.

— Почему же ты так не сделаешь? — спросила я, зная, что это был ненужный вопрос, что я не получу на него ответа. Вместо того, чтобы задавать этот вопрос, мне нужно было бежать отсюда. Уходить, пока не поздно.

— Почему же ты не делаешь этого? — повторила я вопрос.

— Потому что я люблю тебя, Кэтти.

«Я люблю тебя, Кэтти».

Это было случайное время, случайное место, случайный человек… но были ли случайными эти слова?

Он снял с меня платье, раздел совсем. Он целовал меня там и тут… кончики пальцев, шею, грудь.

«Да, там и тут. Если ты делаешь это для меня, ради меня, я отвечу тебе: я буду извиваться для тебя, я буду вздыхать для тебя, приближаться и отдаляться, играя с тобой, но полюблю ли я тебя? Хочу ли я полюбить тебя? Смогу ли полюбить тебя?»

Я запустила пальцы в его светлые волосы, плотно прижалась к нему, отвечая на его ласки и возбуждаясь. Я вспомнила строчку из стихотворения, которое читала много лет назад и точно не помнила. Смысл ее был такой: «Люби меня ради меня самого, а не ради моих светлых кудрей».

Я ехала домой в беззвездной ночи и думала не о светлых волосах, а о непокорном чубе. «Боже, неужели это никогда не прекратится».

88

Джейсон ждал меня у двери с бледным лицом, а Лу торчала за ним в красном махровом халате. Что-то случилось! Что-то ужасное! Дети!! Что-то случилось с кем-нибудь из детей, пока их мать развлекалась, как блудливая кошка!

Джейсон подал мне руку.

— Все хорошо, — быстро сказал он. — Это Пети, но все будет в порядке. Он просто попал в аварию. Несчастный случай на Сансет.

— Но у Пети нет машины, — глупо проговорила я, чувствуя дурноту.

— За рулем был его друг, Эдди, — сказал Джейсон.

— Насколько он плох?

— У него сотрясение, но надеются, что все будет хорошо.

— Где он?

— В больнице Калифорнийского университета. Я был там, привез Энн домой. Она хотела пойти домой к Бекки. А Джордж все еще там.

Затем я заметила, что он обнимал меня, успокаивая.

— Есть что-то, что ты не хочешь мне говорить?

— Пети и Эдди были пьяные. Кроме того, есть данные, что они употребляют наркотики.

— О, Боже! Энн!

Я освободилась из его объятий, пошла назад к двери.

— Куда ты собралась? Уже слишком поздно.

— Я должна пойти к Энн.

— Я пойду с тобой.

— Нет, — сказала я, глядя на Лу, которая неожиданно превратилась в старую, худую, жалкую женщину. Она очень близко восприняла ночное событие. Я знала, она боготворила Энн. Она уважала Энн.

— Оставайся дома с детьми и Лу.

Энн открыла дверь с каменным лицом.

— Я так и думала, что это ты.

Энн, которая кричала, когда умер Джон Кеннеди, Роберт Кеннеди, Мартин Лютер Кинг, Джон Леннон и Натали Вуд, сейчас, когда ее сын лежал в больнице с сотрясением мозга, сидела с сухими глазами. Это казалось неестественным. Я обняла ее и заплакала.

— Ему лучше, — сказала она. — Доктора сказали, что все будет хорошо.

Она вышла в кухню сварить кофе.

— А как друг Пети, Эдди? — спросила я.

— Практически не пострадал. Одни ушибы.

— Ну и хорошо. А другая машина? Ее пассажиры?

— Там был только водитель. Девушка шестнадцати лет. У нее миллион переломов. — Она, вероятно, пробудет в гипсе примерно год.

— Бедняжка. Но, слава Богу, хоть жива.

— Но она была напичкана ангельской пудрой.

— Ах, «ангельская пудра». Какое красивое название для этого отвратительного, смертоносного препарата.

— В ней обнаружили ангельскую пудру, но и мой сын со своим другом были не только пьяны, но и наколоты наркотиком. Все трое принимали наркотики, всем им не более шестнадцати лет. Все они ездили с этим ядом в крови, с одурманенными головами. Петер и Эдд возвращались с залива, куда они ездили за спиртным, которого им не хватило.

— Но откуда ты знаешь?

— Полиция расколола Эдди.

— А где Эдди?

— Родители забрали его домой. На нем ни царапинки. Они, его родители, подарили ему автомобиль на день рождения. Ну, что еще можно сказать, когда люди дарят машины совсем детям, прекрасно осознавая, что они совершают ужасные вещи!

— Ах, Энн, не думай сейчас об этом. Благодари Бога, что все живы. Это самое главное во всей этой истории.

— Если бы, действительно, это было так…

— Продолжай, что ты хочешь этим сказать?