Впереди - ледовая разведка

Связь сразу восстанавливать не рискнули. Где-то мог пролиться бензин – тогда от малейшей искры самолет вспыхнет.

Вышли на связь только часа через три. Сразу же услышали: все ближайшие поселки непрерывно зовут их «Кондор». Радист передал первую радиограмму из «лагеря Титлова»:

«13 декабря в 13 часов 13 минут произвели посадку. Координаты 69 градусов 20 минут северной широты, 67 градусов 30 минут восточной долготы. Все в порядке».

Так в Карском море родился «лагерь Титлова». Кто-то назвал его так сначала в шутку, вспомнив о челюскинцах, о лагере Шмидта, а потом название прижилось.

— Ну, надо обустраиваться, — сказал командир. — Неизвестно, когда придет помощь. Чего медлить.

Шестнадцать дней просуществовал на льду «лагерь Титлова». Последним самолетом вывезли экипаж «Кондора». Так что к Новому году все успели домой. В Новый год Титлов поднял тост и за чертову дюжину. «Все-таки число тринадцать не такое уж злосчастное».

Один полет Матвея Ильича

Он спросил у экипажа:

— Что будем делать?

— Ты, Матвей Ильич, командир, тебе и решать, — ответил экипаж.

Еще час назад он такого вопроса не задал бы. Еще час назад его экипаж знал: они будут кружить над кунгасом, пока не подойдет тральщик.

Они и так уже кружили восемь часов. Восемь ужасных часов. Внизу, в бушующем море, волны швыряли маленькое суденышко, погибали люди. Вначале летчики пытались сосчитать, сколько же осталось в живых, и не могли: люди сидели среди трупов и почти не шевелились.

Уйти от этого ужасного зрелища, набрать высоту или делать большие круги было нельзя. Туман прижимал их к штормовому морю: чуть в сторону – потеряют из вида кунгас. Найдут ли его на следующем заходе?

И все равно еще час назад он экипажу такой вопрос не задал бы. Каждый понимал: посадить «Каталину» на такие волны – и людей не спасти, и самим погибнуть.

Еще час назад он, командир гидросамолета Матвей Ильич Козлов, считал, что главное они сделали – нашли людей с погибшего парохода. Нашли уже тогда, когда никто не надеялся, — через десять дней, в шторм, в туман. Теперь оставалось только ждать тральщика и точно навести его на кунгас. Каждые полчаса их радист давал пеленг. Их самолет – маяк, без него судно не отыщет людей.

Уже восемь часов они ждут. Восемь часов висят над Карским морем. Где-то на дне этого моря лежит потопленный немецкой подводной лодкой пароход «Марина Раскова».

Карское море еще не знало такой трагедии. Гибли конвои, уходили на дно суда с грузами, отбивался от «Адмирала Шеера» Диксон. Но шел уже 1944-й год, и до сих пор ни один наш конвой не постигла такая тяжелая участь, как БД-5, караван № 5 Белое море – Диксон. На «Расковой» было 354 пассажира. Среди них – 116 женщин, 24 ребенка. Люди семьями ехали на полярные станции. Да еще эскорт – три тральщика. Уцелел лишь один – 116-й.

«Наверное, их та же лодка угробила, которая пыталась сбить и нашу «Каталину», — подумал Козлов.

На лодку они наткнулись в день гибели «Марины Расковой», 12 августа. Днем они летали в Карское море на ледовую разведку. Шли в восьмидесяти милях севернее Амдермы. И вдруг Козлов услышал какой-то треск. Он подумал: барахлят моторы.

— Матвей Ильич, нас обстреливают, — доложил бортмеханик.

Командир резко бросил самолет вниз, почти прижав его к волнам, на огромной скорости пронесся над морем и снова загнал «Каталину» в густые облака. Но в тот момент, когда, почти задевая днищем волны, они неслись над водой, успели разглядеть рубку подводной лодки. Шторм болтал лодку, и фашисты промахнулись – повредили только один мотор. В тот же день летчики узнали: поздно вечером конвой БД-5 атакован подводной лодкой.

Это было двенадцатого августа, а сегодня уже двадцать третье. Десять суток прошло. Страшных суток. Самым тяжелым для него, Матвея Козлова, была его беспомощность. Там, в море, где уже погибло столько, быть может, кто-то еще жив и гибнет вот сейчас, когда туман не дает поднять «Каталину».

13 августа Матвей Ильич попытался вылететь на поиски. Его «Каталина» и еще несколько самолетов пошли к острову Белый – «Раскова» погибла в 60 милях от него. Но туман – ничего не разглядишь. Машина покрывалась льдом. Пришлось вернуться на Диксон.

Его «Каталина» шла на взлет и кружила над морем даже в такую погоду, когда другие не рисковали подняться. Дважды он летал 14 августа – безуспешно. То ли плохая видимость, то ли уже никаких следов трагедии не осталось. Тральщик искал – никого не обнаружил.

Но как только чуть распогодилось – вечером 17 августа, — он все равно решил вылетать. Десять часов пилил море галсами. Утром, когда уже собирался возвращаться на берег, наткнулся на вельбот. Издали показалось – пустой. Прошли над ним – люди! Живые!

Сели, подтащили вельбот. То, что летчики в нем увидели, было ужасно. Двадцать пять человек, изможденных за неделю скитаний без пищи и воды, с опухшими, раздутыми ногами, руки окровавлены. «Пить! Пить!» – кричали они. Был морс, всем дали по кружке.