Вперед, в СССР-2!

В конце концов именно такие гэбэшники сделали все, чтобы наша империя рухнула. Нельзя сказать, чтобы они были совсем уж новыми игроками – в девяностые они наловчились прислуживать новым хозяевам, пристроившись при банках и финансовых группах. Просто сейчас многие из них выдвинулись на первые роли. Но сущность их ничуточки не изменилась: все прежние приемы, все навыки «грязной работенки», которые прежде применялись на вражеской земле, они теперь с успехом применяют на родных просторах. Все те же «разводки», «подлянки», «подставки» и провокации. При этом они серы и невыразительны, нарочито безлики. Их правление метко назвали триумфом моли – моли блеклой и бесцветной. Тусклые герои блеклого времени, они очень прозападны и очень быстро умеют менять хозяев. Да и кто сказал, что люди, которых когда-то учили грязным разведывательным и контрразведывательным приемам, могут вдруг оказаться патриотами, умелыми администраторами, промышленниками и финансистами?

Конечно, в спецслужбах есть настоящие русские, истинные патриоты. Но они разрозненны. Им хотелось бы служить державе верой и правдой. Но ведь нет сейчас ни веры, ни правды, ни, честно говоря, державы. Из громадного механизма советских спецслужб выдернули стержень, и они превратились в громадное количество изверившихся профессионалов. А вот из их среды выделились самые циничные, которые полезли во власть.

Они несут в себе «психологию наемного вояки», который готов продать свой меч тому, кто в данный момент сильнее и богаче других. И если вчера они отчитывались перед Политбюро в Москве, то теперь так же рапортуют хозяевам за Атлантикой. А завтра они пойдут на службу хоть самому Сатане – лишь бы он гарантировал неприкосновенность их зарубежных счетов и безопасность их чад, учащихся в забугорных университетах. Какие уж тут национальные интересы во внешней политике? Любые договоры вопреки самым очевидным нуждам России будут подписаны на техасском ранчо, они оттолкнут от себя и китайцев, и иранцев, и индусов – лишь бы снискать милость Запада и неприкосновенность своих «загашников». Что им до того, что США, например, никогда не купят у русских ни ядерных реакторов, ни самолетов, ни суперкомпьютеров, тогда как Иран – купит. Они вопреки всему будут снабжать дешевым газом откровенно антирусские режимы в Тбилиси, Кишиневе и Киеве, но станут отталкивать от себя Белоруссию и драть с нее три шкуры – ибо так приказано за Атлантикой. Наемник же всегда выполняет волю нанимателя. Потому что шкурные интересы для неокочевника – превыше всего.

* * *

Все же это, вместе взятое, и составило неокочевую «цивилизацию игры» в России. Но игра не может продолжаться вечно. Всякой игре надобно свое игровое поле, и если оно исчезнет – наступит весьма печальный финал. Причем печальный не только для нашего народа, превращенного в игровые юниты, но и для самих играющих. А игровое поле, в которое превратилась наша страна, уже подает тревожные признаки.

Дело в том, что страна (игровое поле в данном случае) наша пусть кое-как, но все-таки еще держится на таких вещах, как энергетика, транспортная сеть и вооруженные силы. Иначе в индустриальной системе и быть не может. Все это нужно вовремя укреплять, обновлять, чинить. А «игровая цивилизация» на это неспособна изначально. Игроки могут лишь использовать то, что создали и построили до них, торгуя собственной страной и гоняя ее организм на износ. Игроки – это самый чистый вид новых кочевников. Игроки-«трофейщики» не умеют думать даже о завтрашнем дне, не говоря уж о послезавтрашнем.

Ими можно даже иногда восхищаться. Это ж надо – держаться у власти в стране, хотя их ненавидит большинство граждан России, независимо от степени личного благосостояния! Можно десятилетиями писать исследования о том, как в нынешней России поведением целых территорий управляют, используя террор – электрический или газовый, угрожая вымерзанием целым городам и регионам. Да вот незадача: ни электростанции, ни газовые трубы не вырезаны из алмаза, который износу не подвержен.

И вот в России все ее системы индустриального жизнеобеспечения, все ее скрепы и связи начинают крошиться от ветхости. Сначала рвется там, где тонко: в трубопроводном транспорте, авиации, энергетике, в ветхой «коммуналке». Потом начнется и во всем остальном. Разваливаются и слабеют на глазах вооруженные силы.

Росфедерация на глазах становится страной металлолома, промышленность – скопищем рухляди. Нельзя же вечно использовать все на износ, ничего не добавляя к советскому наследству!

«Если в 1990 г. станки и другое оборудование не старше 5 лет составляло 29,4 % промышленного оборудования, то в 2000 г. – 4,7 %. В то же время доля оборудования старше 20 лет выросла с 15 % до 38,2 %. Средний возраст промышленного оборудования вырос с 1985 г. по 1990 г. с 10,1 до 10,8 лет, а с 1999 г. по 2000 г. – только за один год – с 17,9 до 18,7 лет.