Вперед в прошлое 6

И как жаль, что нельзя рассчитывать на помощь собственного отца.

Каналья ждал меня прямо на кольце, обтекаемом машинами. Заметил издали, поднял руку, я подрулил к нему. Он горел предвкушением и вроде как даже помолодел.

— Это далеко? — спросил я, заглушив мотор.

— До ближайшего гаража метров сто пятьдесят. Следующий чуть подальше, и тоже по ходу движения из города. А самый лучший на той стороне дороги. Но все рядом, пешком дойдем.

Мы улучили момент, перебежали дорогу, катя мопед, и направились вдоль частных домов. Возле каждого второго был гараж с выездом на трассу.

— Это ты правильно придумал, — сказал Каналья. — Добираться должно быть удобно. Вот и первый.

Он постучал в серые давно не крашенные ворота гаража, на которых местами проступила ржавчина, и их распахнул сухонький старик в клетчатой кепке. Правая его рука была скрючена и прижата к телу, ногу он подволакивал — видимо последствия инсульта.

— Здравствуйте, гости дорогие! — проговорил он неожиданно молодым голосом. — Проходите, смотрите.

Гараж был просторным, с захламленными полками вдоль стен и ямой со ступенями. С потолка свисала лампочка на проводе.

— Ежели надо будет, я все уберу. У меня тут «Москвичок» стоял, да сыну отогнал, продавать буду. — Он приподнял парализованную руку. — Удар хватил, как жена умерла.

— Очень жаль, — посочувствовал ему я и приготовился выслушивать историю его тяжелой и грустной жизни, но старик вздохнул и замолчал.

— Спасибо, отец. Все хорошо, — улыбнулся Каналья, вертя головой и осматривая возможные будущие владения. — У нас еще два варианта, но, скорее всего, вернемся.

— Кто ваши соседи? — спросил я.

Старик махнул налево.

— Там баба Маша с дочерью. Не вредные, козочки у них, молоко купить можно если что. А там, — он кивнул на деревянный накренившийся забор, — не живет никто. Муж с женой были, но делись куда-то. То ли в Америку уехали, то ли в Израиль, то ли просто сгинули.

Каналья глянул удивленно, мол, нафига тебе соседи? Объясню позже.

— И почем продаете «Москвича»? — спросил я у хозяина.

— Пятьсот долларов… Дорого, понимаю, но я следил за ним, он у меня хороший! Вот такого цвета, — он погладил зеленую тряпку, свисающую с полки.

Нет. Пока не время. Да и ездить мне нельзя, я совсем не выгляжу на восемнадцать. Летом, когда бриться начну и матереть, можно попробовать получить фальшивые права, но все равно гайцы докапываться будут. Вот если «муравья» купить…

— Мы подумаем, — кивнул Каналья. — В течение получаса мы должны вернуться.

Когда отошли от дома, Алексей спросил:

— При чем тут соседи?

— При том, что если они вредные, как у нас в доме Стрельцовы, то чисто из вредности будут гундеть, что им машины мешают. Наверняка ведь клиенты будут оставлять тачки у забора. Так вот, Стрельцовы написали на соседей кляузу, что они коноплю выращивают на балконе и сбывают. К соседям с обысками приходили.

— Понял, — кивнул Каналья.

Следующий гараж оказался просторнее, ухоженнее, а вот хозяин — похожий на гнома угрюмый бородач — был всем недоволен и вел себя так, словно мы ему должны, а на вопрос о соседях начал ворчать, не много ли мы хотим и не вынести ли ключ от квартиры.

В общем, сбежали мы быстро от этого гнома, переглянулись. И без слов было ясно, что дед в приоритете.

— Переходим дорогу, — распорядился Каналья. — Смотреть самый крутой гараж.

Это был современный двухэтажный гараж на участке, обнесенном кирпичным забором, из-за которого выглядывал недостроенный второй этаж дома. Я присвистнул.

Будто услышав мой свист, калитка распахнулась, и пружинящей походкой к нам направился бритый наголо мужчина лет тридцати пяти, сутулый, с непропорционально длинными руками и огромными кистями, напоминающими ковши экскаватора.

— Здорово! — Он пожал руку Каналье, меня проигнорировал. — Ну, идем, покажу. Думал с бабой своей на втором этаже жить, пока стройка, а она стала брюхатая. Этого, условий ей подавай.

Он сплюнул сквозь щель в передних зубах, почти не открывая рот, отпер ворота гаража и сделал приглашающий жест.

Это было то, что надо. Тут имелась глубокая яма со ступенями, причем отлично освещенная, слесарный стол с тисками, крюк в потолке. Каналья смотрел на это великолепие разинув рот.

— Сам думал заняться, да забил. Вот, — хозяин указал на крюк в бетонном потолке, — вот даже че есть. Двигатель поднимать.

Сквозняк донес запах гнили, и я поморщился. У него где-то труп замурован, что ли?

— Тока это. Короче, десять тыщ в месяц. Но мне наперед надо. Двадцать пять за три месяца. Тип со скидкой.

Трупный запах усилился, я скосил глаза на хозяина и понял, в чем дело: силуэт мужика обрел мультяшность, его живот покрылся струпьями, под которыми в гное копошились черви. Комок подкатил к горлу, и тут же видение рассеялось.

— Мы как? — спросил меня Каналья. — Это идеально.

— У деда нет столько, — ответил я и невольно сделал шаг в сторону выхода.

Теперь на этого шныря смотреть было неприятно, как и находиться с ним в одном помещении. Каналья потух. Шнырь тоже.

— Ну э-э-э, двадцатка вперед, — промямлил он. — Ну ваще ж задаром же!

— Ну? — спросил у меня Каналья с надеждой.