Вперед в прошлое 3

Абрикосы, кофе, валютчик, деньги, ваучеры… Ждите! Мне надо выдохнуть, просто пустить пузыри, залезть в душ, в конце концов!

Девятое, мать его, июля! Половина лета прошла, скоро денежная реформа, и несколько дней будет не продохнуть. Еще бы точную дату вспомнить, когда она началась. 23-го июля? 25-го? В общем, с двадцатого надо начинать готовиться.

А сегодня… Позвонить деду, позвонить бабушке, а лучше — съездить к ней, она ведь без меня с Каюком эти дни отдувалась, сейчас самый пик урожая абрикосов.

Нет, завтра поеду. Сегодня — к Илье, и — на море. От Ильи позвоню деду и спрошу, если ли у него журналисты в Москве, которые написали бы статью про торговлю несовершеннолетними девочками и героическом Романе Мартынове, пострадавшем за правду.

Что бы между ними ни случилось, дед от своего сына не отрекался и должен помочь.

А если подключить столицу, то местное начальство побоится вредить новоявленному герою. Звезду на погоны он тоже не получит, но хоть в покое его оставят. Только бы Костаки не решил мстить своими методами! А он может, учитывая, сколько потерял прибыли.

— Бабушка говорила, что у нее закончилась смородина, — сказала мама. — У нас на даче ее еще много.

— Вот пусть Наташка с Борей и помогут тебе. Я завтра в Васильевку к бабушке, заглаживать вину. А сейчас мне нужно идти звонить деду.

— Зачем? — поинтересовалась она.

— Нужно, — крикнул я уже из ванной, разделся встал под душ, крутнул кран и зажмурился, предвкушая удовольствие, но он, хрипнув, уронил желто-ржавую каплю.

Воду-то отключают! Все время забываю. А как дни станут короткими, так электричество вырубать начнут. Особенно прикольно на первом уроке, когда еще темно и не видно, что писать.

Пришлось использовать воду в ведре и поливаться из ковшика. Греть ее я не стал, так и мылся холодной. Вытираясь и стоя на коврике, я глянул на ржавую ножку ванны и кое-что вспомнил. «Сникерс»! Я его там спрятал, чтобы отдать Алисе, когда она найдется! Опустившись на четвереньки, я сунул руку под ванну и нащупал батончик. Еще неделю назад я думал, что, если скормлю его кому-то, то передам эстафету смерти. Как хорошо все закончилось! Алиса жива, и подарок ее дождался.

На самом деле идти к Илье было необязательно, но, во-первых, звонить от бабы Вали некомфортно — к ней приехала дочь, типичная «онажемать» с десятилетней не вполне адекватной девочкой, которая, разинув рот, грела уши и, как попугай, повторяла, что говорят; а во-вторых, безумно хотелось отдать «Сникерс» Алисе, поставив точку в этой истории.

Потому, вытершись, я побежал туда, где меня всегда ждут, в свою вторую семью. Даже если ребята на море, найти такую толпу подростков несложно.

Но я ошибся: друзья были в подвале и не предавались праздности, а повторяли упражнения, которым я их учил, в то время как Алиса дремала на диване, поджав ноги и укрывшись простыней. Рулил процессом Рамиль. Самый мелкий, он ходил между отжимающимися, следил за техникой. Замер над Гаечкой, которая стояла в позе жука-вонючки, готового к атаке, и не знал, как корректнее сделать замечание.

Ему на выручку пришел я, хлопнул в ладоши, крикнув:

— Продолжаем! А ну зады не задирать! Не задирать, я сказал! Туловище параллельно полу!

Гаечка упала на согнутые руки и шумно выдохнула.

— Сенсей нас не бросил! — закричала Наташка, и от ее возгласа зашевелилась на диване Алиса, открыла глаза.

Все прекратили отжиматься, расселись на полу. Я широким шагом прошел к Алисе и сказал:

— Когда я приехал из Москвы, каждому привез подарок, и тебе тоже. Но ты исчезла и твой подарок я спрятал, уверенный, что ты вернешься. И вот ты вернулась. — Я вытащил «сникерс» из кармана и протянул ей. — С возвращением!

Девочка уставилась на «сникерс», как на чудо света. Неужели мамаша, которой наверняка перепадало вкусное от любовников, не баловала ее?

— Спасибо, — шепнула она, но есть батончик не стала.

Раскрыла его и наполовину сточенным кривым ножом разрезала на девять маленьких частей.

— Угощайтесь!

Отправив в рот маленький кусок, она зажмурилась от удовольствия, будто это был не шоколад с орехами, а пара граммов кокаина.

— После тренировки! — прикрикнул я на Рамиля, протянувшего руку к лакомству.

И влился в коллектив, продолжил тренировку, потому что сильным физически быть гораздо приятнее, и уверенность в собственных силах приходит сама собой.

После отработки ударов мы побежали на море, оставив Алису отсыпаться. И, глядя, как плещутся друзья, я вспоминал свою прежнюю юность и понимал, как же многого был лишен и я, и Илюха, и все они. Гаечка так вообще ни с кем не дружила, Димоны — только друг с другом, две молчаливые тучи. Рамиль напоминал загнанного в угол крысенка, во всех видел врагов. А теперь мы вон какая команда!

Плескались мы, пока солнце не спряталось за гору. Это все равно не прибавило прохлады, но мы решили расходиться, потому что я снова начал клевать носом.

Путь от моря заканчивался на трассе, где наши дороги обычно разделялись: всем направо, нашему семейству налево, Илюхе — прямо, его дом стоял прямо напротив спуска к морю.