Возвышение физрука

— Есть довольно простой способ это выяснить, — сказал я. — Как у тебя со свитками?

— Есть некоторое количество, — сказал Соломон.

Он извлек из инвентаря свиток, сломал печать, и портал открылся. Недолго думая, Соломон шагнул в него и исчез.

— Может, он и не вернется, — сказал Виталик.

Секунды через три рядом с нами открылся новый портал, и Соломон появился.

— Мы не блокированы, — констатировал он.

— И не атакуют нас просто потому, что мы никому, сука, на фиг не нужны, — согласился Виталик. — Что, однако, не объясняет. Может, старый недобрый Элронд просто помер, и на этом его особая магия закончилась?

— Это так не работает, — сказал Соломон. — Портальный свиток — это законченное заклинание, вся необходимая магия вливается в него при создании, и от смерти изготовителя тут уже ничего не зависит.

— Ну офигеть тогда, — сказал Виталик. — Давайте доберемся до ближайшего города со стационарным телепортом и прыгнем в Карлсград по координатам, а оттуда уже по старинке, пешочком.

— Это вариант, — согласился Соломон. — Но я смогу призвать свой транспорт только через полчаса.

— У нас и другой транспорт есть, — сказал Виталик.

— Я бы лучше подождал, — сказал Соломон. — Когда что–то движется со скоростью большей, нежели я хочу пешком, я предпочитаю сидеть за рулем.

— Ладно, подождем, — согласился я. У всех свои тараканы.

Да и его танк по уровню прокаченности с моей «ласточкой» явно не сравнить. Надо бы и мне пару пулеметов где–нибудь надыбать.

Соломон снял шлем и уселся на землю, изображая статую бронированного и вооруженного Будды.

— Жрать хочется, — сказал Виталик. — Пока совсем чуть–чуть, но через пару дней это станет настоящей, сука, проблемой. Как же мне надоело быть зомби, кто бы только знал?

— Сожри его, — сказал я, махнув рукой в сторону Соломона.

— Он весь в железках, а у меня консервного ножа нет.

— Жизнь — боль.

— И это, сука, так, — сказал Виталик. — Знаешь, а я практически до последнего момента был почти уверен, что ты его отпустишь. Уже даже придумал, как я буду на тебя орать.

— Извини, что разочаровал.

— Наоборот, порадовал, — сказал Виталик. — Хотя это такая, сука, радость… Но он бы все равно затаил, по–любому. А поводов для того, чтобы ходить и постоянно оглядываться, у нас и так предостаточно.

— С орками мы уже схлестнулись, теперь эльфы, — сказал я. — Кто там дальше на очереди? Гномы какие–нибудь? Хоббиты?

— Фигня вопрос, — сказал Виталик. — Что мы, избушку с красными ветками не подпалим, что ли? Мы тут Систему собрались ломать, по сравнению с этим, клан эльфов зафигачить — это как два пальца, сука, об асфальт.

— Удивительный оптимизм от человека, который черед два дня впадет в кровавое безумие от голода, — сказал я.

— Не впадет, потому что плотно поест, — сказал Виталик. — На крайняк, найду какого–нибудь орка и ногу ему отгрызу.

— Беседа двух цивилизованных людей, — вздохнул я. — Бывший сисадмин сообщает бывшему учителю, что собирается отгрызть ногу представителю национальных меньшинств.

— Ну а чо они, сука, вообще?

— И то верно.

Виталик был наглядной иллюстрацией для нового дивного мира, в котором все жрали всех. И это ведь еще не худший его представитель, по крайней мере, до тех пор, пока ты сражаешься с ним на одной стороне.

— Кстати, — сказал вдруг Соломон. — А вы когда–нибудь слышали о землянине по имени Роберт Полсон?

— Слышали, — заверил его Виталик. — И мы его, сука, не любим, потому что он первым сотый уровень взял и все вашу шарагу на нашу планету пригласил.

— А больше вы о нем ничего не знаете?

— Конечно, знаем. Земля — это ж одна большая деревня, к хренам, мы с этим парнем в соседних домах жили и слонопотамов вместе пасли.

— Что это за класс такой, «разрушитель миров»? — спросил я.

— Не знаю, — сказал Соломон.

— А сколько разрушителей миров у вас уже было до этого?

— Ни одного.

— Вот теперь я понимаю вашу, сука, озабоченность, — сказал Виталик. — Он уже вам разрушил чего–нибудь критически важное?

— Нет, — сказал Соломон. — Но одни мои влиятельные почти друзья озабочены самим фактом его существования.

— Я прямо–таки чувствую, что уже чуточку меньше его не люблю, — сказал Виталик.

— А в чем твой интерес? — спросил я.

— У меня в этом деле нет своего интереса, — сказал Соломон. — Я просто наблюдаю.

— А в чем твой интерес вообще? — спросил я. — Чего ты в целом от этой игры хочешь? Чем ты занимался до того, как решил помочь нам Систему поломать?

— Всяким–разным, — сказал Соломон. — Видишь ли, несмотря на то, что я хороший игрок, мне сама игра не очень–то нравится. И еще больше мне не нравится энтузиазм и готовность, с которой в нее начинают играть другие. Как будто они только и ждали, чтобы с их миром какой–нибудь катаклизм произошел и они могли в глотки друг другу вцепиться. Поэтому я по мере возможностей мешаю их игровому процессу. Любыми методами.

— Вплоть до заклинания класса «армагеддон», — выстрелил я наугад.

— Всякое случается, — сказал он.

Я не стал углубляться и заострять и спрашивать, не он ли Ильичу тот артефакт вручил, который всех нас чуть на тот свет не отправил. Ну, скажет, что он, это же все равно ничего не изменит.