Возвратный тоталитаризм. Том 2

Сегодня развитие социологии блокируется ее государственно-академическим статусом. Дело не в каких-то внешних запретах и ограничениях, а во внутренних механизмах саморегуляции исследователей, парализующих автономное развитие дисциплины, отражение в теоретических задачах тех проблем, которыми озабочено «общество» (его совестливая часть). Дефицит собственных теоретических средств объяснения заставляет молодых ученых обращаться к ресурсам западной социологии. Парадоксальность этой ситуации заключается в том, что как раз «на Западе», в современных обществах, уже завершивших процессы «модернизации», к социологии утрачивается общественный интерес. Социология здесь выполнила свою концептуальную задачу – анализ социетальных трансформации традиционного, закрытого, сословного социума и государства в открытое, представительское. Ресурсы этой социологии заканчиваются. Она постепенно превращается в социально-инженерную и прикладную сферу знания либо в академическую резервацию, зону интеллектуального застоя и консерватизма. Напротив, именно в России, как и в других странах догоняющего развития, особенно там, где барьеры на пути модернизации ведут к появлению обходных, параллельных или возвратных процессов, возникают совершенно новые социальные образования (шунты, заболачивание, тупики человеческого развития и т. п.). Здесь возможности для теоретической работы социолога предельно благоприятны и широки. Поэтому вопрос об деэтатизации социальной науки – это самый важный вопрос для будущего российской социологии. Не хотелось бы, чтобы ценностный нигилизм стерилизовал мотивационный потенциал российских социологов. В конце концов (на этом закончился экзистенциализм), ничего особенного в «пограничных ситуациях» найти не удалось: установка на раскрытие негативной «сущности» человека произвела типологическое множество ситуаций человеческой ничтожности.

Вопрос, однако, заключается в другом: «Культурные ли мы люди?»; «Одарены ли способностью и волей сознательно относиться к миру и наделять его смыслом?».