Возврата нет

Они прошли в гостиную. Юная девушка лет семнадцати-восемнадцати, расположившаяся на одном из мягких диванчиков с книжкой в руках, встала при их появлении.

– Ну, Марта, как дела у Моны? – по-свойски поинтересовался Ирвин.

– Чудесно, мистер Поттер! За весь вечер ни разу не пискнула, – ответила девушка, с любопытством посмотрев на Мэри.

– Спасибо, Марта, ты свободна. – Ирвин достал из бумажника купюру и проводил девушку до дверей.

– Дочка соседки, – пояснил он, вернувшись в гостиную. – Взялась присмотреть за ребенком. Для нее это подработка и практика одновременно. Марта собирается кончить курсы и стать дипломированной няней. Я ей порекомендовал для начала почитать твою статью о воспитании современных детей.

– Спасибо за рекламу, – засмеялась Мэри. – А почему она на меня смотрела с таким любопытством?

– Наверное, была озадачена тем, что я ушел с брюнеткой, а вернулся с блондинкой, – пошутил Ирвин и тут же сменил тему: – Так ты, получается, ревновала меня к Виоле?

– Вот еще!

– Вот и я нисколько не ревновал тебя к Нейлу. Кстати, не хочешь взглянуть на Мону? Она по тебе скучала.

– И ты еще спрашиваешь!

Они поднялись по лестнице и подошли к дверям детской.

– Почти как в старые времена, правда? – широко улыбнулся Ирвин и тихонько открыл дверь в комнату. В кроватке сладко посапывала Мона, освещенная розовыми и голубыми отсветами ночника.

Мэри осторожно склонилась над девочкой.

– Она выросла, – с нежностью прошептала она, наблюдая, как поднимается и опускается в такт дыханию крохотная грудка малышки.

– У нее уже прорезалось два зуба, представляешь?

– Да ну! – отозвалась Мэри, поправляя одеяльце.

– Помнишь день, когда ты приехала ко мне в дом, а она ревела не переставая?

– Я не забуду этот день до конца жизни, – благоговейно прошептала Мэри, и вдруг слезы поступили к ее глазам. – Извини, Ирвин, но мне лучше уйти!

Она повернулась к двери, но тот положил руку ей на плечо.

– Нет, не уходи!

Мэри оглянулась, с трудом различая сквозь радужную пелену слез любимое лицо.

– Если речь идет об интервью, я его сделаю, обещаю тебе. А сейчас отпусти меня.

– К черту интервью! – загремел в тишине детской комнаты его низкий и хриплый голос. – Мне нужна одна ты, и больше ничего на свете. Я был подлецом, когда затеял с тобой игру, и полным дураком, когда позволил тебе уйти из моего дома. Мэри, мне так недоставало тебя все это время! – Мэри смахнула слезы с бледного лица и недоверчиво взглянула на него. – Я сказал, что не ревновал тебя к Нейлу, а на самом деле, вплоть до того момента, когда понял, что он ни при чем, с ума сходил от ревности. – Ирвин непроизвольно стиснул ее плечо. – В тот день, когда Бонс забрался на борт моей яхты, я готов был собственноручно придушить его. А когда заметил, как он пялится на тебя, ходит за тобой по пятам, когда я увидел, что ты не только шепчешься, но и, возможно, имеешь любовную связь с ним, я чуть не спятил. – Мэри потрясенно качнула головой, не веря своим ушам. – К тому моменту, когда наши гости наконец-то уплыли на катере, я себя уже совершенно не контролировал. Я желал тебя, Мэри, как умирающий в пустыне жаждет глотка воды… – Мэри уже была не в силах унять дрожь. – Я и теперь хочу тебя, – сказал Ирвин тихо. – Хочу быть с тобой, заниматься любовью, знать, что ты моя и только моя… – Он нежно провел рукой по ее белокурым волосам. – Но на этот раз я не хочу торопить тебя, дорогая. Я мечтаю…

– Хватит! – закричала она так пронзительно, что шевельнулась в кроватке Мона. – Хватит, – повторила Мэри уже тише. – Это был всего лишь секс, Ирвин. А значит…

А значит, нельзя позволить ему использовать ее в очередной раз. Однажды она ему уступила, и он этим воспользовался – цинично и подло. Память о пережитой боли была слишком остра, чтобы она позволила этому повториться.

– Просто секс? – растерялся Ирвин и покачал головой. – Так, говоришь, просто любовная игра?

И он неожиданно поцеловал ее с такой страстью, что не осталось ничего, кроме его губ, рук и тела, к которому она прижалась со всей силой, на которую была способна.

Увы! Она любила его, любила до беспамятства, до безумия, до самозабвения, и отрицать этот факт было уже бесполезно.

– Помнишь, ты как-то сказала мне, что после гибели жены страх потерять любимого человека удерживает меня от глубоких отношений с другими женщинами? – прошептал он, целуя ей плечи и шею.

– Помню.

– Так вот, ты была права. Все годы со времени смерти Стефани я и в самом деле боялся серьезных отношений, отгораживался от них книгами, которые писал, стенами вилл, в которых жил, правами на неприкосновенность личной жизни, на которые я ссылался не переставая. Но когда на пороге моего дома возникла ты, это было как удар молнии. Чтобы сохранить себя прежнего, мне следовало сразу выгнать тебя из дома, но я начал рассуждать про охотничий азарт, игры в кошки-мышки, а на самом деле это было рождение новой жизни!…

Он заглянул ей в глаза.