Возврата нет

– Я все это время провела на вилле Ирвина Поттера, – сказала она. – Пол, он по ошибке принял меня за няньку.

– Врешь!!! – потрясенно выдохнул шеф. – Мэри, детка, это же просто чудесно…

– Все не так уж хорошо, – оборвала его девушка. – Боюсь, что скоро мне придется бежать оттуда.

– Ребенка видела?

– Разумеется. Я же нянька. Присматривать за ней – моя обязанность, – раздраженно сказала она.

– А снимки… Сделала фотографии?

– Кое-что – да.

– Кое-что не годится. Нужен снимок Поттера с ребенком. И самые интимные подробности.

– Но я же не могу фотографировать в его присутствии! Ирвин…

– Ирвин? – ухмыльнулся Пол. – Неплохо! Ладно, придется прислать тебе какого-нибудь пронырливого фоторепортера. Вы с ним на пару все и сделаете.

– Нет. Пол, только не это! – в панике закричала Мэри. – Я не могу до такой степени злоупотреблять доверием хозяина.

– Ради всего святого, детка, ты же профессионал. А значит, что-нибудь придумаешь. Одна проблема – забастовка диспетчеров. Надо будет подумать. Может быть, прислать тебе какого-нибудь парня из Италии?…

– Пол, я не могу пойти на такой риск!

– И это говорит журналистка, которая в прошлом году просила отправить ее в зону боевых действий?

– Да, но это было совсем другое… – Или то же самое? спросила она себя.

– Пленку, надеюсь, ты уже нам отправила? – спросил Пол.

Мэри посмотрела на сумочку, где лежал фотоаппарат, и неожиданно для себя сказала:

– Я не смогла взять ее из дома.

– Плохо, детка! Хуже того, это никуда не годится! Ты, может быть, не в курсе, но Шейла Моури пришла в сознание и проговорилась, что ее дочка находится на вилле Поттера. Мы упустили свой шанс, Мэри, это ты, надеюсь, чувствуешь?

– Проклятье! – Это действительно была плохая новость.

– Дорогая, ты понимаешь, что теперь наш козырь – интимные детали и фотографии, сделанные в доме Поттера. Недостаток оперативности можно компенсировать лишь качеством материала. Идеальный вариант – Ирвин Поттер и Шейла Моури в скором времени сочетаются браком, их дочка обретает законного отца, и все счастливы.

– Но у меня нет доказательств того, что Мона – дочь Ирвина.

– Чем же ты занималась все это время?

Мэри с тяжелым вздохом посмотрела на часы.

– Не нравится мне все это, Пол… Я чувствую себя обманщицей, бесцеремонно вторгающейся в чужую жизнь.

– А что ты почувствуешь, когда газета закроется по вине таких же, как ты, щепетильных бездельниц? Может быть, тебе не нравится работать у нас в редакции? Если так…

– До свидания, Пол, – оборвала его Мэри. – Мне нужно бежать. – И она опустила трубку на рычаг.

Взглянув на часы, девушка схватила чемодан и понеслась к лифту.

Завернув за угол и выбежав на улицу, где ее совсем недавно высадил Ирвин, она сразу же увидела его красный «мерседес», стоявший напротив чугунных ворот особняка. Подбежав к автомобилю ближе, Мэри обнаружила, что Ирвин сидит за рулем, и только тогда у нее отлегло от сердца. Если бы он отправился искать ее в доме, не миновать катастрофы!

– Где ты была? – спросил он немедленно.

– Я и в самом деле собрала вещи быстрее, чем думала, – тяжело дыша, пояснила Мэри. – Тебя еще не было, и я решила кое-что купить.

На мгновение ей показалось, что сейчас он спросит, что именно она купила и нельзя ли на это взглянуть, но он лишь коротко сказал:

– Садись.

Они ехали обратно молча, словно воды в рот набрали. Мэри пыталась понять, почему она не передала Полу фотографии, а Ирвин сосредоточенно смотрел на дорогу и что-то насвистывал себе под нос.

У самого дома он вдруг замедлил ход и сказал вполголоса:

– Ба, какая теплая компания!

Девушка пришла в ужас: у ворот виллы Ирвина сгрудилась толпа репортеров. При появлении красного «мерседеса» они немедленно ощетинились объективами фотоаппаратов и телекамер.

– С удовольствием оторвал бы ноги тому, кто привел сюда эту банду, – процедил Ирвин сквозь зубы и, нажимая на гудок, направил автомобиль на толпу. Репортеры облепили машину, как рой пчел. Они падали животом на капот, совали микрофоны в окна и наперебой галдели: «Правда ли, что вы и Шейла Моури собираетесь пожениться?», «Вы – отец Моны?», «Вы навещали мисс Моури после ее выздоровления?».

Ирвин с каменным лицом вел автомобиль к воротам, и человеческая масса раздавалась, как тесто под кухонным ножом.

Мэри сидела на заднем сиденье, закрывая лицо от объективов и фотовспышек. Больше всего на свете она боялась, что кто-нибудь из репортеров узнает ее. Давно она не чувствовала себя такой беззащитной и униженной, хотя вокруг были ее коллеги, люди, которых она совсем недавно защищала от нападок Ирвина.

Повернув голову направо, девушка вздрогнула – красивое лицо одного из особенно настырных репортеров, буквально совавшего в машину свой фотоаппарат, показалось ей знакомым. Оно тут же исчезло, сменившись другими возбужденными, орущими лицами, но она по-прежнему сидела, потрясенная.