Возвращенный рай

Обычно по утрам, после завтрака, девушка шла к Тьоудрекуру, брала своего сына, возилась с ним целый день, присматривая при этом за матерью. Когда она превратилась в зрелую женщину, этот мальчик, как луч солнца, вошел в ее жизнь, и она со всей силой полюбила того, к кому не питала никаких чувств, когда он родился. Теперь, полюбив его, она с тоской думала о том, что не видела его первых шажков, не слышала первого лепета, сокрушалась о его слезах, которые ей не довелось осушить. Но сейчас, в это утро, в Атлантическом океане, бушующем перед надвигающейся бурей, новый друг вытеснил из ее сознания того, кто носил трогательную детскую курточку. Она не вспомнила о нем до тех пор, пока на палубе не появился епископ Тьоудрекур в сапогах и шляпе. На руках он держал мальчика. Тьоудрекур спросил, что это за дуралеи, стоящие на голове, но девушка ничего не могла ответить.

— Вы кто, парни? — спросил он по-английски. Но они не понимали.

— Я их тоже не понимаю, — сказала девушка, освобождаясь от парня, старавшегося удержать ее в равновесии при качке, и подошла к своему мальчику. — Этот светловолосый — Золотоискатель, — добавила она, стараясь объяснить хоть что-нибудь епископу. — Вот этого, черного, с опухшими суставами, я прозвала Синеруким. А вот тот, с заячьей губой, — Птичник: он может заставить петухов петь, а кур нести яйца. Ну, а теперь мне пора заняться моим мальчиком…

У артистов вытянулись лица, когда они увидели эту, едва успевшую конфирмоваться, девушку с ребенком на руках. Она покинула их, ушла вместе с пожилым американцем в обернутой вощеной бумагой шляпе. Парни решили, что девушка коварно водила их за нос. В течение дня они навели справки об этих людях у пароходного начальства. В пассажирских списках значилось, что старик в шляпе, обернутой в непромокаемую бумагу, — епископ, а девушка — вдова. Парни повеселели. Они простили вдову и принялись разыскивать ее.

Итак, у маленького мальчика завелись друзья, которые не скупились на выдумки и забавы. Они как бы превратились в его сверстников и товарищей по игре так же, как до этого были товарищами его матери. Синерукий кувыркался и играл, Птичник подражал всполошившимся курам, уткам и свиньям, а под конец завыл собакой. Тут со всех сторон стал сходиться народ, чтобы послушать и посмотреть представление. Зрители с жаром аплодировали актерам. Но счастливей всех была девушка из Лида, сидя рядом с молодым парнем, о котором она ничего не знала, но который мог стать отцом ее ребенка, и ощущая излучаемое им тепло, которое было ей дороже всех представлений и игр.

То, что изредка достигается с помощью пространных объяснений, будь то письменные или устные, с помощью веских аргументов и доводов, то, что может тем безнадежнее запутываться, чем больше прилагаешь усилий, молчанию удается в один день. Поэтому известные авторитеты склонны полагать, что речь — лишь помеха человечеству. Они считают, что птичий щебет, сопровождаемый трепетаньем крыльев, куда более красноречив, чем поэтический пассаж, как бы тщательно и удачно ни подобраны были слова, и в конце концов мудрость рыбы превосходит всю мудрость, заключенную в двенадцати томах философских сочинений. Словами никогда не достигнешь той счастливой уверенности, которую два юных существа читают в глазах друг друга; безмолвное согласие может обернуться отказом, если нарушить очарование словами.

Нашел он жилу, ему везло —
таскал он золото день и ночь…