Возвращенный рай

Дженет Таннер Возвращенный рай

ПРОЛОГ

Наветренные острова, 1956 год

– Лили, Лили, подойди сюда на минутку! Хочу поговорить с тобой.

Маленькая девочка, которая хотела, чтобы не увидели, как она пробирается на виллу, замерла, словно газель перед прыжком. Волна черных волос, унаследованных от латиноамериканки-мамы, развевалась от порывов резкого ветра. Огромные темно-карие глаза выделялись на ее смуглом личике. Ветер был напоен экзотическими запахами тропических растений – франгипани и оугонвиля, ананасов и мускатных орехов, образуя пьянящую смесь, характерную именно для этого острова. Но Лили почти не замечала этого. Для нее все это было обыденным. В других местах она еще не бывала; но в течение многих последующих лет эти запахи будут пробуждать в ней горестно-сладкие ностальгические воспоминания об острове, где она родилась и выросла, слившись с окружавшей ее природой. Но это будет потом, а сейчас Лили была озабочена гораздо более важными вещами. Прежде всего, как ей объясниться с отцом. Почему она опять играла с Джози, хотя ей это строго-настрого запрещено. Джози была ее подружкой, восьмилетней девочкой, всего на год старше Лили. Когда они были совсем малышками, мать Джози Марта, работавшая у них горничной, брала с собой на виллу Джози, чтобы две девчушки могли поиграть, пока она занята делами. Но это было еще до того, как мама Лили умерла.

Лили нахмурилась – на нее волной нахлынули воспоминания: мама с длинными черными волосами, так похожими на волосы самой Лили, звенящие на ее руках браслеты, ярко-красные ногти. Мама с ее необузданной веселостью и неотразимым шармом, что поднимало ее над всеми, превращая в объект восхищения, как будто она была звездой экрана или принцессой из королевского дворца. Лили обожала ее так же, как и Джорге, сотрудника отца, который тогда часто гостил на острове и был прочно связан в памяти девочки именно с матерью. Лили знала, что отец тоже боготворит маму. Если мама разрешала играть с Джози, то никаких проблем не возникало.

– Лили нужны друзья ее возраста, – заявила она, отец улыбнулся и согласился с этим.

Но теперь все изменилось. Ужасная ночь взорвала спокойный мир Лили, принеся много ужаса и горя, о чем ей не хотелось и вспоминать, но что постоянно возвращалось к ней в кошмарах, преследуя ее.

Мама умерла, сообщила нянька Петси, и хотя Лили мельком видела в ту ночь маму, лежавшую на полу, она не верила в ее смерть. Лили как-то видела мертвую черепаху на пляже – жалкий вытянувшийся трупик, отвратительный запах, исходивший от нее, который напугал Лили, вызвав чувство гадливости. Мама, конечно, не могла походить на эту черепашку, верно? Петси почти ничего не объяснила ей, а отец вообще промолчал. Он закрылся в своей комнате на несколько недель, а вышел осунувшимся, сильно поседевшим и еще более угрюмым.

Джорге тоже исчез из ее жизни – по словам отца, он работал теперь в другом месте. Отец не хотел говорить ни о Джорге, ни о матери.

Лили казалось, что с тех пор отец совершенно изменился. В нем появилось чувство отрешенности, он стал неприступным, жестким. Такое было у него в характере и раньше, но тогда мамина мягкость и чувство юмора смягчали эти его черты.

– Тебе не следует играть с местными детьми, Лили, – однажды заявил он ей. – Ты уже большая, чтобы заниматься такими пустяками.

– Но, папа…

– Джози – дочь нашей горничной. И я не хочу, чтобы ты с ней якшалась и дальше.

– Тогда с кем мне играть?

– У тебя есть куклы, есть книжки, у тебя есть все для развлечений. Значительно больше, чем у Джози и других ребятишек.

Но все это не так интересно, подумала Лили, хотя и не осмелилась возразить ему вслух.

– Скоро ты пойдешь в школу, в Каракасе. Там ты познакомишься с девочками своего возраста и заведешь много друзей, более подходящих тебе.