Возвращенный рай

Большинство из тех, кто останавливался в доме епископа Тьоудрекура, были бездомные исландцы: или только приехавшие, или же те, кто постигли правду об обетованной земле с помощью неразумного мозга или еще более неразумного сердца, а не с помощью других, действительно надежных органов. Многие из гостей епископа оставались здесь надолго, и среди них был пастор Руноульвур, бывший священник в Хвалнесе. Повинуясь божественному призванию, он покинул свой приход в Исландии и отправился служить в самую захудалую в мире маленькую лютеранскую церквушку, воздвигнутую тремя семействами чудаков в самом сердце божьего града Сиона. Вскоре после приезда в Америку он стал мормоном и прошел обряд крещения. После этого тотчас же забил досками окна в лютеранской церкви. Никто толком не знал, почему не повезло Руноульвуру на служебном поприще в Сионе, а ведь мало кто после крещения с таким рвением ратовал за правильную веру, и еще меньше — кто так хорошо сознавал, во что он верит; будучи человеком ученым, он тщательно проштудировал «Книгу мормона», откровения пророка, древние священные книги. В то же время другие люди — и малоспособные и малознающие — поступали на службу прямо из коровника, и не проходило много времени, как они становились секретарями в Совете, как назывался их церковный Комитет, некоторые — даже епископами; а иным так везло, что они попадали прямо в верховное руководство, и не успевала корова промычать три раза, как становились старейшинами, членами совета семидесяти и даже апостолами. Пастор Руноульвур довольствовался тем, что присматривал за пятнадцатью ярками, порученными ему епископом Тьоудрекуром шесть лет тому назад, в день крещения Руноульвура. Ему пока не удалось продвинуться выше заместителя члена Совета, хотя никто другой не мог лучше, чем он, убедить сомневающегося и вести диспуты с лютеранами. Пастор Руноульвур мог уговорить кого угодно на что угодно — покинуть дом, хутор, а подчас страну; не исключено, что это его полемическое искусство и внушало страх мормонам, ибо могло оказаться обоюдоострым оружием. Но пятнадцать овец, порученные его заботам — он строго следил, чтобы число их оставалось неизменным, сколько бы для этой цели ни понадобилось заколоть, пусть хоть столько же, — видимо, любили пастора, подрастали, прибавляли в весе; отменные были у них хвосты — в отличие от хвостов исландских овец, длинные, увесистые. Епископ Тьоудрекур проявил такую терпимость в вопросах веры, что приказал сестрам сшить пастору Руноульвуру новый лютеранский сюртук, как только старый пришел в негодность; видно, он придерживался обычая, по которому пленному генералу вражеской армии предоставляется возможность носить свою форму сколько он того захочет, а также шпагу, если она не утеряна и не сломана. И вот этот-то человек небольшого роста, быстроногий, худой, с мутными глазами, перекошенным лицом, одетый в сюртук в пустыне, взялся обратить Стейнара Стейнссона в праведную веру.

Будучи человеком всезнающим и болтливым, он тут же обрисовал незнакомцу жизнь и обычаи народа в этих краях, рассказал о родственных взаимоотношениях в доме епископа. Пастор Руноульвур сообщил, что у епископа Тьоудрекура три жены; лично он думает, что любил епископ только одну-единственную — ту, которую он увез с собой из Исландии в пустыню; по дороге она умерла от жажды, он похоронил ее в песках; после смерти у него остался на руках младенец; он нес его по пустыне, пока жизнь теплилась в нем, но в конце концов угасли последние искры жизни. Епископ зарыл младенца в песчаной дюне и поставил над могилой крест из двух лучинок. Говорят, это была девочка. Епископ Тьоудрекур был одним из тех выходцев из Исландии, которые дорого заплатили за землю обетованную.

Среди путников, странствовавших по пустыне вместе с Тьоудрекуром и его подругой, которую он потерял, была одна женщина средних лет, звали ее Анной. Она носила очки в железной оправе и была на пятнадцать лет старше епископа. Она отдала матери и малютке всю свою воду — всю до последней капли. После смерти матери она сменяла Тьоудрекура по ночам, баюкая малютку. Тьоудрекур был ей признателен за это. Когда они, выжив, добрались наконец до святого места, он женился на ней, хотя душой был вечно связан с той, оставшейся в пустыне. С тех пор Анна хозяйничает в его доме: ее называют Железной Анной. Половину того, что заработали, они отдали церкви и постятся в четыре раза чаще, чем положено. Они делают кирпич, построили себе дом и немало вытащили валлийцев, датчан, а также исландцев из земляных нор, в которых те жили раньше.

Это и многое другое полезное, что сделал Тьоудрекур, выдвинуло его на важные посты: он стал главой приходского Совета, епископом, президентом Верховного руководства, старейшиной в пасторстве Мельхиседека и одним из двенадцати апостолов агнца. И такого-то человека в Исландии привязали к камню, где обычно привязывают лошадей, заткнули рот и собирались избить публично!