Возвращенный рай

Стейнар достал из кармана фотографии, полученные от королей, царей и цариц, и положил их на стол. Мормон молча снял бумагу со своей шляпы и надел ее. Эта новая с иголочки, опрятная шляпа контрастировала с его обветренным и загрубевшим от загара лицом. Казалось, словно какой-то иностранный щеголь забыл этот атрибут цивилизации посреди пустыни, вернее сказать, водрузил его на глыбу лавы.

— Мы, мормоны, надеваем шляпу, когда надо защищаться от солнца, — сказал епископ Тьоудрекур.

Он торжественно водрузил очки на нос, поправил их несколько раз, растянул уголки рта во всю ширь, хотя все равно ему пришлось держать фотографии на расстоянии вытянутой руки, чтобы рассмотреть их. Он очень долго рассматривал господ в позументах и королев с огромными бантами пониже спины. Не было на земле такого деяния, героического поступка или подвига, который не был бы запечатлен в орденах, красовавшихся на груди этих господ. Крестьянин из Лида тихонько усмехался.

Мормон, посмотрев все внимательно, снова завернул свою шляпу в вощеную бумагу, бросил косой взгляд на крестьянина и так же торжественно снял очки, как надевал их.

— К чему тебе вся эта ерунда?

— Прости, что я питаю слабость к моим королям, — сказал крестьянин из Лида, — и не в меньшей мере к божьей милостью царям. Взять хотя бы короля Георга из Греции, он ведь не самый видный из этих господ. Утверждают, что там, в Греции, он на иждивении прихода или, как говорят датчане, не в состоянии купить себе понюшку табака, а по положению и рангу забрался выше всех исландцев, я думаю, и с мормонами в придачу. Хе-хе-хе… А какая жена у него дородная! Все они стоят тем ближе к богу, чем больше у них власти над людьми.

— Да, если только они не разбойники… Я, кажется, сказал больше, чем собирался, — заметил епископ. — Но разреши мне спросить тебя, прежде чем я умолкну. Ты говорил, что преподнес им шкатулку, а прежде ты отдал им лошадь. Скажи, чего ждешь ты от этих людей?

Но крестьянин углубился в созерцание цветов, произрастающих в Дании: возле них как раз была маленькая клумба.

— Какие красивые цветы растут здесь, в этой стране! Хотя уже почти осень.

— Эта страна — сплошной огород, — заметил епископ Тьоудрекур.

А крестьянин из Лида сказал:

— Однажды я смотрел на мою маленькую Стейну, когда она спокойно и безмятежно спала в этом страшном мире. Ей в ту пору, кажется, было всего три годочка. Меня вдруг осенила мысль, что наш Создатель, если он существует, не имеет себе равных. «Боже мой, боже мой, — думал я, — вскоре изменится этот чудесный облик!» Потом у меня появился мальчик, который был похож на Эгиля Скаллагримссона, и на Гуннара с Конца Склона, и на всех норвежских королей. По вечерам он засыпал, положив деревянную секиру под щеку, потому что он хотел покорить мир! Гм… Ну, давай поговорим о чем-нибудь другом. Что это за примечательная штука там, на Востоке, за пустыней, о которой ты упоминал в прошлый раз?

— Табернакль,[12] что ли? — спросил мормон.

— Наверное. А что это за табакерка?

— Это великое чудо! — сказал мормон.

— Вот именно, — сказал крестьянин, — не больше и не меньше. Прости, что из себя представляет эта табакерка?

— Пожалуйста, подлей себе еще холодной воды, — предложил мормон.

— Ты бы мне описал в подробностях ту табакерку, — сказал крестьянин, — тогда мне будет о чем подумать на обратном пути домой в Исландию. И я смогу рассказать что-нибудь интересное моим детям.

— Мой друг Брайям, наследник Смита, облюбовал место для этого чуда спустя год после того, как я пересек пустыню. Потом мы начали строить. Длиной это сооружение двести пятьдесят футов, шириной — сто пятьдесят, высотой — восемьдесят. Крыша покоится на сорока четырех колоннах из песчаника. Когда мы строили, от ближайшего селения на востоке, где можно было купить гвозди, нас отделяли тысячи миль непроходимой пустыни и восемьсот миль было до побережья на западе, где также продавались гвозди и прочие материалы. Но мы решили ничего не покупать.

— Интересно узнать, на чем держится такое сооружение, — сказал крестьянин из Лида. — Наверное, оно хорошо пригнано в пазах?

— Джозеф Смит думал не только о том, чтобы оно крепко держалось, приятель. Он думал о большем.

— Прости, пожалуйста, а что вы собирались хранить в этом огромном ларце? — спросил крестьянин.

— Святой дух, — ответил мормон.

— Вот так штука… — протянул крестьянин. — Это мне и в голову не приходило. Только теперь я начинаю осознавать, чего стоит моя маленькая шкатулка. Ну а как вам удалось залучить туда дух божий?