Возвращение волхва: против тысячи втроем

— Я знаю, разрыв связок, это очень больно, и ты сейчас вообще плохо соображаешь, что к чему. Поэтому возьму на себя труд объяснить в деталях. Ты, мелкий дристливый говнюк и урод. Каждый раз, когда ты и весь твой поганый род будет плевать в сторону Куракиных, вы так или иначе будете наказаны. Причем, адекватности не гарантирую, я буду давить вас со всей возможной долей свирепости, какую позволит ситуация. Это ясно? Я решил породниться с кланом Куракиных, и если вы этому роду продолжите вредить, я изведу все ваше поганое семя под корень.

— Мой отец тебя в порошок… — прохрипел Венечка.

— Зря ты мушку все же не спилил. Сейчас не в моих интересах устраивать пытки, нас снимают, и я должен выглядеть белым рыцарем, вступившимся за честь дамы, а не уродцем, вроде тебя. Но это не значит, что я действительно белый рыцарь. Наступит момент, когда ты зазеваешься, нас не будут снимать, а я засуну тебе в задницу ствол пистолета и с удовольствием несколько раз проверну. Предвкушай.

Через семь минут примчался мобильный наряд Полицейского Приказа, они изъяли оружие, вызвали бригаду врачей, собрали показания свидетелей и видеоматериалы, снятые камерами наблюдения.

— К вам претензий нет, — сообщил старший офицер наряда Максу. — Очевидно, что на вас совершено нападение, да еще с применением оружия. Думаю, завтра журналисты устроят вам трудный день. Хотя, к трудным дням вам не привыкать. Знаете, я за вас всегда болел, когда вы выходили на арену.

— Спасибо, — ответил Макс. — Поганцы мне чуть помолвку не испортили.

— Ну, на деле они сами себе много чего испортили. Стрельба в публичном месте, да еще в заведении с сословными ограничениями, на почве личной неприязни — серьезное правонарушение. Как минимум, административное наказание имперская канцелярия выпишет точно. А вас поздравляю с помолвкой. Отличное начало для новой жизни.

Когда врачи и полиция уехали, сотрудники ресторана принялись убирать сломанную мебель и разбитую посуду, а Макс со Светланой направились к столику. Родослав спал, положив голову между тарелками.

— Ты меня огорошил помолвкой, — призналась Светлана.

— Зато запомнится на всю жизнь. — Макс беззаботно прожал плечами. — Будем старыми, беззубыми, с тросточками, гулять по парку, из меня будет песок сыпаться, а ты спросишь, типа, Максик, ты помнишь день нашей помолвки? Я сразу плечи расправлю, грудь колесом, и бункер с песком прикрою, чтоб из него не сыпалось.

Светлана встала на носочки и чмокнула его в щеку.

— Спасибо, — прошептала она ему в ухо.

— За что? — Макс улыбнулся.

— За то, что в моей жизни появился именно ты.

— Да ладно тебе. Смотри, наш древний могучий колдун вырубился и спит мордой на столе. В том, что я оказался в этом теле, больше его заслуги, чем моей. — Он поймал пальцы светланы и нежно сжал их в огромной своей ладони. — Я ему безмерно за это обязан, хотя и не собираюсь подавать особого виду.

— Кстати, я его расколола. Он мне все выдал. Ему было всего семнадцать лет, когда на него и его учителя напали Крестители и волхвы-инсургенты. Учителя смертельно ранили, как я поняла, и он, умирая, перенес Родослава в твой мир, чтобы спасти. Сам он между мирами ходить не умеет, а вернул его сюда артефакт, созданный учителем.

— Понятно. Неспроста, значит, нам показалось, что на волхва он не тянет.

— Но он инициирован, он настоящий маг. Просто плохо обученный, и в нашем мире почти не осталось информации, которая помогла бы ему в обучении. Так что ионно-конденсаторных батарей в ближайшее время можно не ждать. Зато есть и хорошая новость. Где-то рядом с Новгородом учитель нашего чудика спрятал книгу с заклинаниями. Если Родослав ее найдет, он сможет быстро и многому научиться. Я пообещала ему помочь, но тебе не говорить. Он тебя боится, мол, ты разозлишься из-за обмана.

— Переживу. Говорю же, он меня здорово выручил, причем, в критический для меня момент, и в хорошее тело перенес, которое тебе нравится.

— Нравится мне не только и не столько тело. — Светлана освободила руку и шутливо щелкнула Макса по носу.

Растолкали Родослава. Тот подскочил, чуть не перевернув тарелки.

— Спокойно, все хорошо, — отческим тоном сказал Макс. — Пойди умойся, это помогает. Хорошее место, не хочется сразу уезжать.