Возвращение во Флоренцию

Мысли, которых она избегала днем, снова выплыли на поверхность. Она могла не опасаться столкнуться с Фредди Николсон в Вестдауне, потому что, по словам Мюриель, некоторое время назад Фредди уехала из школы, чтобы ухаживать за сестрой. К печали и сожалениям оттого, что ее брак распался, примешивался ужас содеянного. «Тесса ничего не помнит. У нее ранена голова, — сказала Фредди на похоронах. — Она не помнит, зачем поехала в Оксфорд».В день похорон, узнав о том, что Тесса Николсон потеряла память, Ребекка на какое-то мгновение подумала, что спасена, но она жестоко ошибалась. С течением времени она все отчетливее понимала, что находится в ловушке и спасения нет.

Может, стоило сказать мисс Николсон правду тогда, на похоронах? Подойти к ней и заявить: «Я знаю, почему ваша сестра поехала в Оксфорд тем вечером. Потому что я ей позвонила». Ведь именно к этому выводу она неизбежно приходила: тот телефонный звонок заставил Тессу броситься в Оксфорд, чтобы увидеться с Майло. Она не рассказала Фредди Николсон о звонке, потому что у нее не хватило смелости. А если бы и хватило, кому стало бы лучше от ее признания? Оно только сняло бы груз с ее души, но нисколько не облегчило бы страдания сестер Николсон.

Она ничего не рассказала Майло о своей роли в событиях, приведших к аварии. Ребекка пыталась убедить себя в том, что Тесса могла оказаться в тот дождливый вечер на оксфордской дороге по совсем другим причинам — их можно было сочинить не меньше дюжины. Может статься, что она неслась вовсе не в Оксфорд, а спешила к одному из своих многочисленных любовников, обитавшему где-то по пути. И потом, напоминала себе Ребекка, разве у нее не было всех оснований для подобного звонка? Разве Тесса Николсон не поступила преступно, заманив в постель чужого мужа? Она мирилась с шашнями Майло много лет — неужели у нее не было права на ответный удар? К тому же не ее вина, что машину занесло на мокрой дороге.

Тем не менее, ее мысли неизбежно возвращались к пугающим фактам, которые не давали покоя Ребекке с тех самых пор, как Фредди Николсон сообщила ей об аварии. Она хотела причинить боль Тессе, потому что ненавидела ее. Она позвонила ей в тот дождливый вечер с сообщением о новом романе Майло, чтобы отомстить.

Майло отказался идти на похороны ребенка.

— Но это же был твой сын! — крикнула она ему в лицо, но он лишь вздрогнул и пробормотал:

— Я не могу. Просто не могу. Думай обо мне что хочешь, Ребекка, но мне этого не вынести. — В следующие несколько недель он целыми днями сидел в Милл-Хаусе, отменил вечерние лекции в Оксфорде, сказавшись больным, и лишь по вечерам ненадолго выходил прогуляться.

Однако время шло, и он постепенно возвращался к своей прежней жизни. Американский издатель приобрел права на три его романа, и Майло откупорил бутылку шампанского, чтобы отпраздновать это событие. Принял приглашение выступить на радио. Он никогда не упоминал о ребенке, не заговаривал про Тессу.

Ребекка включила фонарик, который дала ей Мюриель, и посмотрела на часы. Почти час ночи. Она уже привыкла к таким ночам: терзания, разрывающие сердце, рваный сон на рассвете и усталость на следующий день. «Лондон, — думала она. — Я должна ехать в Лондон. Прошлого не вернешь, поэтому надо подумать о будущем. Мне надо найти какое-нибудь жилье, приятную гостиницу или пансион. Начать все заново, зажить новой жизнью — вот что мне сейчас нужно». Она почувствовала, как веки ее тяжелеют, а сердце начинает биться ровней.

Ребекка пробыла у Мюриель неделю. Майло звонил несколько раз, но она отказывалась говорить с ним. В школе заболела ученица, и к ней вызывали доктора Хьюза; Ребекка придумала какой-то предлог и тактично удалилась, чтобы Мюриель с доктором могли спокойно выпить по чашке чаю у нее в квартире. Квартирка была слишком тесная, чтобы жить там вдвоем. Ребекка понимала, что если сейчас они с сестрой еще не ссорятся, то скоро начнут. К тому же она устала спать на этой чертовой раскладушке.

Мюриель рекомендовала ей гостиницу, в которой останавливалась, наезжая в Лондон, поэтому Ребекка позвонила туда и заказала комнату. Она впервые занималась подобными вопросами, потому что раньше обо всем заботился Майло.

Отель — он назывался «Вентуорт» — находился на Элгин-кресент в Ноттинг-Хилле. Портье помог ей занести в комнату чемоданы, и Ребекка полезла в сумочку за чаевыми. Прикрыв за собой дверь, портье ушел; Ребекка не знала, дала она ему слишком много или слишком мало.