Возвращение во Флоренцию

По дороге до Мейфэра Джулиан непрерывно говорил о Тессе. Как и где они познакомились, как он за ней ухаживал, о ее жестокости и ее красоте. Фредди собралась было ему объяснить, что Тесса вовсе не жестокая, что она демонстрирует миру только одну свою сторону, никому не открываясь до конца, однако это было личное дело Тессы, к тому же, слушая Джулиана, она поняла, что ее слова на него не подействуют. Поэтому она стала расспрашивать его о семье, потом о работе и узнала, что он родился в Кенте и работал личным секретарем крупного промышленника, а в свободное время учился управлять самолетом.

— Это удивительное ощущение, — сказал он, и лицо его осветилось. В свою очередь он спросил, чем занимается она, и был очень удивлен, узнав, что Фредди еще школьница.

— Бог мой, неужели? Я-то думал, что вам как минимум двадцать.

Фредди была польщена.

В «Ритце» Фредди и Джулиана проводили к столику Тессы. «Мисс Николсон запаздывает, — сообщил им официант, — но некоторые из ее друзей уже собрались». За столиком сидело двое мужчин и девушка. Мужчин Фредди знала: один из них был Реймонд Ливингтон, а второй — испанский поэт по имени Антонио, бежавший из родной страны после начала гражданской войны. Она вежливо поздоровалась.

— Здравствуй, девочка, дорогая! Наконец-то вырвалась из темницы, да? — Реймонд поднялся из-за стола и заключил ее в объятия. — Ты чудесно выглядишь, Фредди.

Реймонд был высокий, широкоплечий, мускулистый, с румяным лицом и первой сединой на висках. Целуя Фредди, он усами пощекотал ей щеку. Реймонд торговал недвижимостью — это он нашел для Тессы ее квартиру в Хайбери. Он был неизменно жизнерадостным, за исключением, разве что, моментов, когда рассказывал о своих женах. Их было две, обе бывшие; первую звали Гарриет, а вторую Диана.

Реймонд познакомил Фредди и Джулиана с девушкой; ее звали Би. Би, миниатюрная, темноволосая, была танцовщицей. Фредди подумала, что ее лицо могло бы показаться некрасивым, но не казалось таким благодаря ее живости и уму.

— Где же Тесса? — спросил Джулиан.

— Очевидно, опаздывает. — Реймонд пододвинул Фредди едва начатое блюдо с сандвичами. — Угощайся. Шампанского?

— С удовольствием. — Двадцатого июля, всего через несколько дней, ей исполнится семнадцать, так что Тесса вряд ли стала бы возражать.

Фредди ела сандвичи, пила шампанское и болтала с Реймондом о его работе; Антонио флиртовал с Би, а Джулиан Лоренс мрачным голодным взглядом уставился на двери отеля. Реймонд заказал еще сандвичей и пирожных и вторую бутылку шампанского, чтобы отпраздновать с Фредди конец учебного года. Шампанское было вкуснейшее; Фредди уже представляла себе, что будет такой же богатой, как Тесса, и станет каждый день пить шампанское вместо вечернего чая.

— Ну и как жизнь у вас в школе? — поинтересовался Реймонд.

— Как всегда. Именно это мне и нравится — там ничего не меняется. — Фредди посмотрела на часы. — Сейчас у нас как раз закончились бы вечерние уроки, и мы бы пошли есть хлеб с маргарином в буфетной общежития.

Реймонд ухмыльнулся.

— Хлеб с маргарином! В мое время в школе хлеб поливали растопленным жиром. Попробуй пирожное, Фредди. — Выражение его лица внезапно изменилось. — Господи боже, Диана!

Вторая жена Реймонда, в изумрудно-зеленом жакете и юбке, шла по чайному залу к ним навстречу. В ее взгляде Фредди заметила угрозу. Диана присела рядом с Реймондом, и они стали раздраженно переговариваться о чем-то шепотом, поэтому Фредди предпочла послушать пианиста, который как раз заиграл «Слушай музыку и танцуй», и наблюдать за женщиной за соседним столиком — у нее на коленях сидел крошечный мопс, и она кормила его кусочками сандвичей.

Через пару минут Диана удалилась, и Реймонд вытер пот со лба. Потом он улыбнулся и сказал: «А вот и наша девочка, наконец-то», — и, подняв голову, Фредди увидела, что к ним идет Тесса.

На ней было белое платье и болеро. Светлые волосы, разделенные пробором, были собраны над ушами в конусы, напомнившие Фредди рожки для мороженого. Голову украшала крошечная белая шляпка, сдвинутая на сторону, с большой орхидеей.

— Дорогие мои! — воскликнула она, ослепительно улыбаясь. — Простите, что опоздала.

В ее голосе не было ни грамма раскаяния; Тесса всегда опаздывала и ничуть не считала себя виноватой.

Джулиан поднялся из-за столика со словами: «Тесса, нам надо поговорить», — и Тесса посмотрела на Фредди, едва заметно вздернув брови, — это было одновременно и приветствие, и знак взаимопонимания. Джулиан стал размахивать руками и выкрикивать что-то вроде «Я не могу этого больше выносить» и «Ты не понимаешь, что делаешь со мной, Тесса», однако постепенно Тессе удалось его успокоить; она держала его за руки и примирительно улыбалась. Фредди наблюдала за ними, в очередной раз поражаясь тому, как Тесса управляется со своими запутанными сердечными делами.